бутылка исчезла.
Удивительно: за неделю пребывания в этом городе, я выпил спиртного больше, чем за всю предыдущую жизнь. И ничего. Даже не опьянел ни разу.
Лёгкая эйфория, боевой кураж — не в счёт.
— П-сст...
— Привет, Труффальдино. Присаживайся рядышком.
Крылокош уселся на ступеньку и я почесал ему за ушами.
— Ну, как всё прошло? — спросил он сквозь громкое мурчание.
— А то ты не знаешь.
— Лола это заслужила, тебе не кажется? В короне она выглядит, как принцесса.
— Конечно, заслужила, — я улыбнулся. — И счастливая, тут же убежала на свидание с Энди...
— Никогда не видел, чтобы эцилоп дарил кому-то цветы.
— Да, с его стороны это был ШИКАРНЫЙ жест.
Я знал, что про букет Энди подсказал Розарио. И даже составил его — из тех цветов, что бросали на сцену зрители.
— Ну, а ты что здесь делаешь? — кот принялся умываться. — Слышишь? Народ до сих пор празднует... Это же твой час славы!
— Да знаю, знаю... — я прерывисто вздохнул.
Никогда и никому не признаюсь, что здесь, на ступеньках чёрной лестницы, я ждал Анжелу.
Ну, не то чтобы я её сюда приглашал. Или она хотя бы знала, где я прячусь... Просто мне казалось, что с её стороны было бы неплохо подойти, как-то объяснить, почему она так поступила с Боббо... Ведь она тоже с Земли! Мы же должны держаться вместе, поддерживать друг друга. Так?..
Но самое печальное: когда Эрос Аполлон, выйдя на ступени, со вкусом зачитывал свой запрет, Анжела была рядом с ним. Обозревала пустым взглядом толпу и цеплялась за рукав босса... И ни одним движением брови, ни единым дрожанием ресничек, не показала, что ей всё это небезразлично.
Это было обидно. Нет, честно! Каждый в "Чистилище", вплоть до последнего мойщика полов, был так или иначе вовлечён в наше противостояние с Эросом Аполлоном.
Чёрт побери! Да сам большой босс проявлял БЕЗДНУ чувств. Он злился, ненавидел, злорадствовал...
А вот Анжела — нет. Словно она — бездушная кукла, у которой кончилась батарейка.
Может, именно поэтому я в тайне надеялся, что она отыщет меня и мы сможем поговорить... Ведь считать, что её равнодушие — напускная маска, было гораздо приятнее, чем думать, что она такая и есть...
Ох, что-то я запутался. В конце концов, надо сказать "спасибо" хотя бы за то, что меня отпустило. После того, как она поступила с Боббо, мои романтические чувства как-то увяли.
— Думаешь об Анжеле? — спросил крылокош. Его мордочка выражала ироническое сочувствие.
— С чего ты взял?
— Ну, у меня же есть глаза... А кроме того, я тебе уже говорил: под крышей дико скучно.
— И ты подсматриваешь.
— А что мне ещё остаётся? — кот сделал крыльями такое движение, словно пожал плечами. — Хотя теперь будет совсем не то... — он вздохнул, и вспрыгнул ко мне на колени. Я автоматически принялся почёсывать ему голову и спинку. — Тебя выгнали, девчонок уволили... Над кем мне теперь подшучивать?
— Даже не знаю, чем тебе и помочь...
— Это сарказм?
— А ты как думаешь?
Я вздохнул: уходить не хотелось. Потому что, несмотря на браваду, я абсолютно не представлял, куда.
Я что хочу сказать: пробыв в Сан-Инферно около недели, я ничего толком не видел, кроме клуба и казино. Здесь я завёл друзей, единомышленников — словом людей, которые просто так, по доброте душевной, оттащат от края пропасти, если я подойду слишком близко.
И мысль, что теперь я окажусь один на один с этим огромным, и совершенно незнакомым миром — пугала до усрачки, уж извините мой французский.
Вот девчонки не пропадут! Ариэль уже получила предложение от "Рая" и "Горячей собаки", Белоснежке хватит работы в качестве председателя гильдии, Чарли... тоже что-нибудь себе найдёт. В конце концов, у них теперь есть своя гильдия и профсоюз — который не бросит в беде.
Обидно, конечно, что наш короткий, но бурный роман, скорее всего, подошел к концу...
И мне его будет очень, очень не хватать.
— Слушай! — я вновь погладил крылокоша по голове. — А пойдём со мной? Будем бродить по свету, научимся прыгать по измерениям...
Кот смущенно потёр ухо лапкой.
— Видишь ли, Макс... Я как-то здесь привык.
— Но ты же САМ жаловался на скуку. А в путешествии я тебе гарантирую безудержное веселье. Соглашайся! Станешь бессменным спутником самого Безумного Макса, прославишься в веках...
— Э... Нет, спасибо, — кот спрыгнул с моих колен и перепорхнул на перила. — Знаешь, у меня здесь гнездо. А кроме того, есть одна кошечка...
— Ясно. Всегда есть одна кошечка.
— Не обижайся.
— Да нет, что ты. Просто мне показалось, что нам двоим будет весело.
Вот вас когда-нибудь динамил кот? Жуткое чувство.
— Ну... Я пошел? — крылокош вспорхнул ещё выше — словно боялся, что я его поймаю и суну в переноску для животных. — Ты давай, Макс. Не кисни.
— Да, конечно. Пока...
И я отвернулся. Не хотел, чтобы он видел меня совсем расклеившимся.
— Макс!
— А? Что такое?
Я поспешно вытер лицо рукавом смокинга, и придал губам приподнятое положение.
Прямо передо мной, вот буквально в двух шагах, материализовалась Ариэль. В своих любимых шортиках и такой скудной маечке, что она спокойно сошла бы за верх от купальника.
— Ты что здесь делаешь? — так говорят строгие училки, когда застукают учеников с сигаретой за углом...
Кот Труффальдино испарился — словно его и не было.
— Да ничего. Сижу...
— А я тебя везде ищу, буквально с ног сбилась, а ты тут... Плачешь?
— И ничего я не плачу! — вскочив, я как мог, привёл себя в порядок. Заправил рубашку, попытался завязать обратно галстук — бабочку, но плюнул, и сунул его в карман. — Мужчины вообще-то не плачут.
— У тебя глаза мокрые.
— Не мокрые, а... просто влажные. Пыль попала. Да, точно. Грязища тут на чёрной лестнице...
— Макс!! — рядом с Ариэль появилась Белоснежка. В чёрном деловом костюме она была чудо, как хороша. — Я тебя искала после шоу, чтобы сказать... Но что ты тут делаешь?
— Максик! — ну конечно. Мы с Тамарой ходим парой... Точнее, тройкой. Чарли была одета в брюки-хаки военного образца
