пока не получается».
«Обана!» — от такой новости Маша злорадно потёрла руки. — «Кристин, да ты меня балуешь. Подожди, сейчас закончу с Синтией и сразу к тебе. Без меня не начинайте и кабину пока не трогайте.»
С Син у Маши был разговор короткий. Она сходу сделала ей укол сонного яда и отправила её обратно в объятья Морфея. А к Рексу у неё был особый подход: мало того что этот человек очень долго вставлял ей палки в колёса, путаясь то тут, то там, так ещё у Маши к нему была личная претензия.
Сама к нему она не пошла, а послала мимика в сопровождении тарков и гидралисков. Там на поле боя, усевшись на обломки Голиафа, словно на табурет дожидалась её Кристина.
— Как твой улов? — Спросила Маша.
Кристина в ответ похлопала по своему трону. Жутко изуродованный Голиаф, не подлежащий ремонту, от него остался только остов кабины с человеком внутри.
— Сидит тихо. — Сказала Кристина. — Куда ему деваться-то?
— Кристин, мне очень не понравилось, что ты сильно рисковала собой. Почему бросилась на шагоход одна? — Попыталась Маша пристыдить своего прямого потомка. — Что это за поединки во время боевой операции?
— Беру пример с вас, моя королева. — Дерзко ответила Кристина, совершенно не стыдясь своего поступка. — Зачем вы полезли под миномётный обстрел в одиночку?
— Надо понимать разницу между благородным риском и глупым лихачеством. Я была уверена в своих силах, поэтому рискнула.
— Я тоже была уверена в своих сила.
— Ничего не хочу слушать. Иди и отдыхай, поговорим об этом позже. Пока что тебя извиняет только то, что ты взяла мне ценного пленного.
— Я скоро вам уже целую коллекцию пленных соберу. — Хмыкнула Кристина и, прихрамывая, поковыляла подальше. В её понимании, королева — мать собирается поиграться с очередной человеческой игрушкой. Ну что поделать, все королевы как королевы, одна её пришибленная.
Маша отдала телепатический приказ закопаться зергам под землю так, чтобы ни одного не было видно. А сама мимиком подошла к кабине и простучала знаменитую футбольную морзянку.
— Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус! — Сказала она по-английски, громко в дырочку, пробитую пулей из винтовки.
Кабина открылась и в нос мимику уставилось дуло от крупнокалиберного пистолета.
— Рекс, ты серьёзно?
— Ещё слово, и я убью тебя.
— Ты думаешь, я тебя боюсь? Посмотри вокруг повнимательнее. Посмотри, куда тебя привела погоня за мной. Это конец. Твоя техника сломана, твои друзья мертвы.
— Заткнись. — Ответил Рекс и выстрелил мимику в ногу. Крупнокалиберная пуля оторвала конечность, аватару, но тому всё было не почём. — Ты урод и предатель, ты спутался с зергами.
— Ха — ха — ха. — Рассмеялся ему в лицо мимик. — Рекс, я и есть зерг.
Рекс спустил курок ещё раз и разнёс мимику голову. Маша больше не контролировала мимика, она была недалеко в бронемашине. За долгосрочную практику она научилась отрешаться от собственного тела и теперь ей не надо было помещать себя в кокон. Она отдала приказ и закопанные под землю зерги выскочили и атаковали человека. Снаружи раздалось ещё пара выстрелов и тишина. Судя по эмоциям, исходящим от зергов, Рекс успел ранить одного из тарков, но потом его тупо забодали. Маша сегодня уже излишне навоевалась и рисковать собой больше не хотела. Повторно выйдя из транспорта Маша увидела, что Рекс уже обезоружен, а его тело животом внизм прижимает к земле, буквально стоящем на нём гидролиском.
— Ну, теперь-то ты понимаешь, что это финиш? — Спросила Маша, стоя над беспомощным человеком.
— Твоя взяла, зерг. Признаю, если тебе станет от этого легче. Но почему я до сих пор ещё жив?
— Вероятно, от того что мне хочется поговорить.
Маша жестом приказала гидралиску отползти подальше. И Рекс поднялся на ноги, от того, что он увидел его глаза расширились. Ну да, не каждый день видишь подобную химеру.
— Что ты за тварь такая?
— Здесь я задаю вопросы. И от того, насколько ты будешь вежлив, зависит то, как долго ты проживёшь. — За дерзость она ударила Рекса жвалом, словно палкой, оставляя на его лице синяк. — Скажи человек, ты много убил себе подобных?
— Я не считал. Наверно, пару десятков.
— Пару десятков, всего-то? Я только за последнюю неделю стала причиной смерти, наверное, нескольких тысяч людей, а своими руками убила дюжину.
— Та авария в складе трофеев на станции?! — Догадался Рекс.
— Я же сказала, здесь я задаю вопросы. — Маша снова ударила Рекса жвалом. На этот раз хрупкий человек даже пошатнулся. — Скажи, Рекс, тебе снятся лица тех, кого ты убил? Ты хорошо спишь? Ни о чём не жалеешь? Совесть тебя не мучает?
— Нет. Каждый день я засыпаю как младенец.
— М — м–м, даже так. — Сказала Маша и сделала удивлённые бровки домиком. — Я тоже не вспоминаю тех людей, которых убила. Это было в бою. Там нет времени задаваться моральными вопросами. Либо ты, либо тебя. Перед тобой не человек, а противник. Среди тех людей, которые умерли на станции, вероятно, тоже были приличные люди. Многие из них раскаялись в своих деяниях, многие исправились, а, вероятно, были и те, кто ни в чём не виновен. Я о них тоже не думаю, знаешь поговорку "Смерть одного человека трагедия, а тысячи- статистика". А вот та девчонка, которую ты и твоя подружка сначала пользовали, а потом, вдоволь поиздевавшись, приказали ей убить себя, до сих пор приходить ко мне в ночных кошмарах. — Жвала снова пришли в движения и пригвоздили Рекса к оставу Голиафа. — Умом я понимаю, что ничего не могла сделать. Но совесть, это такая парадоксальная штука, она наказывает меня именно за то, что я стояла в стороне и ничего не сделала. Скажи Рекс, ты помнишь ту девчонку?
Рекс проигнорировал вопрос Маши. Сейчас он напоминал ей жука, которого прокололи булавкой, чтобы потом засушить. Он стонал и хватался за жвала, пытаясь выдернуть их из плечей, ну или хотя бы ослабить давление. Всё без толку, даже в таком состоянии как у Маши, тело зерга физически намного превосходило даже натренерованного человека.
— Я спросила, ты её помнишь?
— Да. — Прохрипел Рекс.
— Подумай, вот о чём. У неё ведь тоже когда-то была нормальная жизнь. Были мама, папа, может быть, даже парень. И хоть не ты всё это у неё забрал, но ты воспользовался её состоянием
