его рук, но куда там. Стоило мне дернуться в какую-либо сторону, как он тут же мягко перехватывал меня за талию и притягивал обратно к себе:
— Даже не думай, Малыш, — смеялся Фил. — Не отпущу, пока не скажешь мне:”Да”.
— Это не честно! — хихикала я, — Ты пользуешься тем, что сильнее!
— С тобой да.
И эта фраза шарахнула мне по голове. Я дернула ногой, посмотрела ему в глаза и еле слышно переспросила:
— Что ты сказал?
— Рядом с тобой я сильнее, — повторил он. — Не знаю почему ты выбрала меня, Ангел… Я же не подарок, а ты… — его пальцы осторожно очертили мой подбродок, — Такая…
Фил замолчал, дернул подбородком и сквозь зубы чертыхнулся, а я, как в самолете, прижала ладошку к его губам, чтобы он ничего не говорил. Сейчас не нужны были слова. Мое сердечко услышало то, что не смогли бы передать витиеватые признания, но рассказали его прикосновения и глаза.
Глава 38
В клубе каждый день не было ни одной минуты тишины. Вечером от народа, пришедшего потусить и, может быть, увидеть среди людей Фила, а днём от рабочих, подготавливающих танцпол к первому концерту. Максим практически пропал на две недели. И в те редкие минуты, когда все таки появлялся, чтобы выпить пару кружек черного, как смоль, кофе и что-то обсудить с Филом, его было сложно узнать. Красные от недосыпа глаза, ворох каких-то бумажек в руках и постоянные звонки, звонки, звонки… Трель его телефона уже воспринималась чем-то обыкновенным, а скорость, с которой он стал разговаривать вызывала тихий ужас. Как и размах идей.
— Я тебе говорю, — тараторил он, одновременно затягиваясь сигаретой и тыча пальцем в одну из своих записей, — Тупо отказываться от таких предложений. Сам посчитай или батиным чувакам скинь.
— Клей, не в бабках дело.
— Нет, ты посмотри! Я зря что-ли жопу на британский флаг рву? — Максим выуживал одному ему понятные расчеты и замолкал. Ровно на то время, которого едва хватало бегло пробежаться по листу, так и не поняв что к чему. — Ну?
— Что ну? Я и без этих твоих каракулей догадываюсь, что прибыли будет два вагона нихуя и тележка дыма. Ещё и за лазерное шоу торчать будем. Как будто без него не варик.
— Слушай, ты хотел концерт? Или оно мне одному надо? Нет, конечно, если тебе хочется просто на сцене с микрофоном постоять… Тогда на кой мы на все это подписывались? Я думал, что выкатим по полной, чтобы город на ушах стоял, а тут… Мистик, ептыть, ты то чего тупняки ловишь?
— Да я как бы тут вообще не приделах, — зевая ответил Мстислав. — Билеты проданы? Проданы. А там дальше сами решайте. У меня и без ваших этих бумажек дел невпроворот. Как с Филом решите, так и будет. Мое дело маленькое.
— Съехал, — зло выплюнул Клейстер. — "Груверсы" кипятком ссутся, народ билеты за один день скупил, а ему все ещё кажется, что никто не придет. Хотя бы комменты почитал.
— Макс, это пробный концерт, — попробовал успокоить его Фил.
— Слушай, сейчас нет такого понятия пробный или не пробный! — Клейстер подскочил с дивана и ткнул пальцем в окно, — Там народ спит и видит, как бы на твой "всего лишь пробный" концерт попасть, а он их обламывает по полной. Мало того, что от "Олимпа" отказался, а мы бы его как нехрен делать собрали, так ещё и от онлайн-трансляции отказывается. С тебя денег никто за это не просит, наоборот, заплатят ещё, так чего ты упёрся рогом? Хочешь узнать, сколько человек на тебя реально готовы пойти? Вперёд! Вот тебе идеальный вариант!
— Я подумаю, Клей.
— Конечно. Подумай. А я потом поржу, когда ты скажешь, что протупил. То за сраный косарь зелени меня закопать хотел, а тут… — Максим махнул рукой и плюхнулся на диван. — Подумает он. Думай. Ещё, кстати, выбери пару дней, когда будешь посвободнее. Надо в Москву смотаться.
— После концерта решим.
— Как скажешь, босс.
И Фила от этого обращения, брошенного Максом без каких-либо подцепок, перекосило. Он смял пальцами пачку сигарет, откинул ее в сторону двери и сквозь зубы прошипел:
— Я думал, мы в первую очередь друзья, Клей.
— Нет. Здесь и сейчас, нет, Фил, — Максим достал из кармана новую пачку, сорвал с нее слюду и положил на стол. — Друзья мы где-то там, — он махнул рукой в сторону двери, а потом ткнул пальцем в столешницу, — Здесь мы работаем. Ты — босс, основной механизм, мы с Мистиком — только винтики, которые тебе помогают. И не перебивай! Послушай меня сейчас, как друга. Филыч, у тебя талант. Охуительный талант, хоть ты этого и не видишь или спецом не замечаешь. Если кто-то из нас отвалится, то найдется другой и все будет вертеться дальше, но если отвалишься ты… Мы с Мистиком уже не вывезем. Поэтому, ты босс. За пределами студии, вне всей этой движухи, мы и так за тебя. Надо будет — впишемся в любой кипишь. Но здесь… Братка, у меня в корешах сам Фил! Ептыть, понимаешь? И чё я за кореш такой буду, если не помогу тебе по полной, а? Так что завязывай с распределением ролей друг-брат-сват. Может из меня херовый пиарщик, но, бля буду, если завтра я проснусь и скажу, что сделал все, что смог, зная что на самом деле проебал какой-то вариант, то из меня и друг херовый. Как-то так.
И если бы меня спросили, что можно добавить к этой речи, то я не нашла бы ни одного слова. Максим, вечно выглядящий несерьёзным раздолбаем, которому по жизни вообще ничего не надо, вдруг выдал все так логично и расставив по полочкам, что у меня отвисла челюсть. И не у меня одной. Мистик тоже уставился на Клейстера, но, видимо, эти мысли тоже уже варились в его голове. Поэтому, он быстрее меня справился с удивлением, похлопал Фила по плечу и кивнул:
— Филыч, он прав. Давай на полную отхерачим, чтобы потом было что вспомнить?
— На полную, говоришь? — спросил Фил, постукивая костяшками пальцев по краю столешницы. — Хрен с вами. Клей, заводи свою шарманку. Если нужно, батю и его связи подключим. Он обещал помочь. Закатим такую движуху, чтобы потом город ещё неделю, как минимум, лихорадило!
Вряд-ли кому-то пришло в голову, что началось в клубе на следующий день и с каким размахом. Максим, кажется, где-то умудрился клонироваться — он был везде и сразу. И хоть все билеты были уже давно распроданы, на радио день
