это было?
— Не знаю, — развел руки в стороны Карл Августович. — По виду — классический обморок, вот только с чего бы тебе в него падать? Ты парень крепкий, нервы у тебя в порядке. Ты сам-то чего помнишь?
Да все я помню. И надвигающуюся гладь стола, и пещеру, и слова Великого Полоза, все до последнего. Вот только вам, Карл Августович, я про это рассказывать не стану, поскольку наше с ним общение — дело личное, не сказать интимное.
И про главный приз, что огненный змей назначил за неведомого мне служителя затрапезной богини, тоже помню. Хороший приз, достойный, спору нет, вот только не верю я в него. Не бывает таких штук на белом свете, причем не только на этом, но и на том. Да и как его найдешь, этого незнакомца?
Кстати, ведь Полоз меня опять укусил, на этот раз в плечо!
Я расстегнул пару пуговиц на своей пестрой гавайской рубашке, оголил плечо и глянул на то место, в которое пару минут назад впились острые, чуть загнутые клыки фольклорной рептилии. Ничего. Пустота. Что и следовало доказать — чуть загорелая кожа без малейших признаков повреждения. Нет, в определенной реальности беседы с моим нежданным работодателем я не сомневаюсь, как и в том, что промедли я на день, то мне настал бы конец, но вот в существование «эликсира желаний» все равно не слишком верю, даже учитывая всю ту сверхъестественную суету, что царит вокруг моей особы.
— Подозреваю, что эти предметы теперь представляют собой просто старинные украшения, — Шлюндт провел рукой по украшениям Лыбеди. — Верно?
— Они и до того таковыми являлись, — я, покряхтывая, встал с пола. — Спасибо вам, Карл Августович. Ходить по улицам с расквашенной физиономией и пугать ей мирное население — радость сомнительная.
— Ну, есть определенный тип женщин, которым как раз нравятся мужчины с подобными отметками на лице, так что даже из подобной ситуации можно было бы извлечь кое-какой гешефт, — хихикнул старичок. — Впрочем, ты и без того достаточно мужественен и молод, женщины не оставят тебя своим вниманием.
— Одна — так точно, — я показал пальцем на потолок. — Ни вниманием, ни заботой не обделит.
— Ты сам дал себя загнать в угол, — поправил шляпу антиквар. — Я изначально советовал укоротить ее устремления. Ведьмы всегда ведут агрессивную политику в общении, навязывая свои интересы всем, кто им нужен.
— Но если бы не она, то вряд ли бы наша встреча состоялась, — резонно заметил я, открывая кейс, который прихватил с собой в хранилище. — Вы бы не узнали обо мне, а я бы не имел чести познакомиться с вами.
— Ты так думаешь? — немного насмешливо осведомился Шлюндт. — Поверь, это не так. Хотя, разумеется, времени бы прошло гораздо больше. А ты что делаешь?
— Подвожу итоги, — сказал я, перекладывая пачки денег из кейса в ящик. — Вам же эта ячейка уже не нужна?
— Нет, — покачал головой старик.
— Ну и замечательно, — улыбнулся я. — Переоформлю ее на себя, а чемоданчик отдам Стелле. Да-да, я с вами согласен насчет коэффициента полезного действия, но договор есть договор. Да и потом, никогда богато не жил, не стоит и начинать.
— Ну, последнее спорно, — уклончиво заметил антиквар. — В твоем случае — в последние годы богато не жил. Но уважаю твою позицию, поскольку сам всегда стараюсь вести дела честно, даже с учетом моей профессии, которая предполагает определенную степень неискренности во всем. Торговля древностями — очень тонкая материя, в ней иногда невозможно провести грань, отделяющую правду от вымысла, поскольку тех, кто сотворил ту или иную вещь, равно как и тех, кто ей владел, давно нет среди живых. А раз нет очевидцев, то нет и гарантированно честного рассказа о том, что вокруг предмета происходило, некому отделить истину от слуха. Как-нибудь напомни, я расскажу тебе историю о камеях Клеопатры и о моих попытках выяснить, правда ли они были подарены ей Антонием незадолго до смерти. Ох, сколько вокруг них всего было накручено! К слову, что теперь станешь делать с этими тремя вещичками? Они же тебе, если не ошибаюсь, больше не нужны?
Упорный какой.
— Что буду делать? — повторил я и провел рукой по каждой из вещей. Да, теперь это были просто старые украшения. Безмолвные и, если можно так высказаться, неживые. — Что буду делать?
— Если хочешь, я найду того, кто охотно их приобретет, — вкрадчиво произнес антиквар. — Мое слово заменяет любые экспертизы, ему верят. Этот гарнитур может принести тебе неплохие деньги, Валерий. Что до меня, я готов работать из… Ну, скажем, из двадцати процентов прибыли.
Кстати, божеский процент. Он находит покупателя плюс ручается за качество товара, так что это на самом деле не так и много.
— Нет, — покачал головой я. — Не стоит. Пусть останутся тут пока. Может, я тоже в коллекционеры подамся.
Продать я их всегда успею, никуда подобная сделка не убежит. А осенью, если я до нее, разумеется, доживу, лучше все вещички с собой в лес прихватить будет, как дополнительное доказательство проделанной работы. Естественно, Полоз обо всем происходящем в курсе, но все-таки… Меня Розалия Наумовна так приучила. Мало отправить файл в вышестоящую инстанцию по мейлу — надо еще и бумажную версию того же отчета на обычную почту отнести, чтобы квитанция с отметкой о приеме имелась, равно как и реестр вложенных в письмо бумаг. Потому что это документ, который не оспоришь. Я сначала посмеивался над этими ее старорежимными замашками, потому что смотрелось подобное, прямо скажем, забавно. Эдакая древность в царстве древностей. Но после первой же проверки понял, насколько она права, поскольку все эти квитанции, уведомления с отметками почты и все остальное реально избавили нас от массы проблем.
Так что пусть полежат вместе с деньгами тут, в ячейке. Целее будут.
— Из тебя, Валерий, коллекционера не получится, — рассмеялся Шлюндт. — Ты Хранитель, это другая ипостась, так что извини. Те вещи, что в земле еще не лежали, тебя боятся, потому что ты в любой момент можешь стать их владыкой. Те, что там побывали, тоже тебя опасаются, не хотят обратно. Ну а те, что сейчас в ней находятся, — они и так все твои.
— Ну, не все же вещи меня чувствуют? — возразил я. — И не все они имеют… Как бы так выразиться…
— Свое «я», — подсказал мне антиквар. — Разумеется, не все. Душа и воля у вещи появляется не вдруг. Тут важно все: талант ее создателя, история, благодаря которой она явилась на свет, руки первой хозяйки или хозяина да и все дальнейшее существование. Например, попало как-то
