языке) назвали Бразилией огромную страну, открытую ими в Новом Свете.
174
Монтекорвино или же Мененцилий возводит на индийцев напраслину: “недели и месяцы” у индийцев были, в стране сосуществовали десятки календарей — солнечных, лунных и лунно-солнечных. Точно так же обстоит дело с праздниками: индуисты, буддисты, мусульмане, парсы справляли свои праздники в строго определенные дни. В апреле 1944 г. Индия отмечала 2000-летие одного из своих календарей — самватского, причем этот календарь отнюдь не самый древний.
175
У индуистов вдовам запрещается снова выходить замуж. Однако в Малабаре и на Коромандельском берегу эти запреты соблюдались не так строго, как в Северной и Центральной Индии, особенно у людей низших каст. В Малабаре, издревле населенном народом малаяли, существовали весьма своеобразные формы брачных отношений восходящие к групповому браку и допускающие различные виды многоженства и многомужества. Монтекорвино, руководствуясь европейскими критериями, сделал неверный вывод о легкомыслии обитателей Южной Индии.
176
Сарацин, т. е. мусульман, в Южной Индии было довольно много. Мусульманские воины, обладавшие опытом боевой службы у делийских султанов, занимали видные посты в гвардии местных южноиндийских властителей. В Малабаре, вероятно со второй половины V в. существовали еврейские колонии, в XIII—XIV вв. наиболее значительная колония была в пригороде Кочина, селении Матанчери. Основная масса евреев переселилась в Малабар из Ирана. Испанский еврей Вениамин Тудельский, посетившей Индию в 1166 г., писал что “в стране перца, корицы и имбиря проживает тысяча еврейских семейств”. Еврейское население Малабара делилось на две резко отличные по социальному и имущественному положению группы — “белых” и “черных”. “Черные” евреи-потомки индийцев обращенных в иудейство, и индо-еврейских метисов — считались колонистами второго сорта. Малабарские евреи, наряду с христианами-фомистами, принимали активное участие в торговле пряностями, причем, судя по арабским источникам торговля эта процветала уже в IX в. (“Cathay...”, vol. U, p. 134; “The Jewish Encyclopaedia”, vol. VI, 1904, p. 581).
177
Монтекорвино упоминает здесь о похоронных обрядах индуистов. Индуисты сжигают покойников на кострах и на месте кремации совершают поминальные обряды.
178
Эти путеводные указания следует толковать таким образом: из Персидского залива (Ормуз во времена Монтекорвино стоял на иранском берегу Хормузского пролива) до Малабара две тысячи миль в направлении на юго-юго-восток. Очевидно, говоря о Малабаре, Монтекорвино имеет в виду его южную оконечность, район мыса Коморин. За мысом Коморин начинается простирающийся на северо-восток Коромандельский берег (Маабар). Этот Коромандельский участок тянется на триста миль на северо-северо-восток. Далее в схеме Монтекорвино явная описка: следует Читать не “от Минабара до Гигименкоты”, а “от Маабара до Гигименкоты”. Хотя нельзя установить, какой именно пункт Монтекорвино называет Гигименкотой, несомненно, однако, что речь здесь идет о северном участке Коромандельского берега. Севернее устья реки Кавери берег этот изменяет северо-восточное направление на северо-северо-восточное и северное. Если считать, что итальянская миля в среднем равна 1,5 км, то монтекорвиновская Гигименкота окажется примерно в 900 км от мыса Коморин, т. е. в районе устья р Кистны, близ которой расположен г. Масулипатам.
179
Индия Наибольшая см. “Топографический указатель”.
180
Здесь Журден описывает Мессинский пролив с его чрезвычайно сильными приливо-отливными течениями (скорость их достигает 9 км в час). В древнегреческой мифологии с этим бурным проливом связывалось предание о Сцилле и Харибде.
181
Негропонт, или Эвбея, — крупнейший греческий остров в Эгейском море. Отделен от материка узким проливом Эврипу, в котором, так же как в Мессинском проливе, бывают постоянные и быстрые приливо-отливные течения. В то время когда Эвбею посетил Журден там правили венецианцы, которые в первой половине XIV в. господствовали в западной части архипелага.
182
Фивы действительно очень “неустойчивый” город. В год здесь в среднем регистрируется 300 толчков, причем порой землетрясения достигают большой силы (7—8 баллов).
183
Журден здесь описывает гору Арарат, с которой связано множество легенд, в частности легенда о ноевом ковчеге. Марко Поло в версии его повествования, воспроизведенной в издании Рамузио, также отмечает, что гора эта неприступна и что ее и в “два дня не обойти кругом”. Покрытая вечными снегами вершина Арарата (5156 м) действительно труднодоступна.
184
Журден говорит здесь об апостолах Варфоломее, Симоне и Фаддее-Иуде, тезке Иуды Искариота. В произведениях житийной литературы с местами мученической кончины этих мифических личностей дело обстоит весьма неблагополучно. Персия, Армения, Палестина и Малая Азия указываются в различных житиях как страны, где Варфоломей и Симон сподобились мученического венца. Журден передает армянские версии страстей апостольских; в одной из армянских легенд армянскому царю Санатруку (I в.) приписывается умерщвление апостолов Варфоломея и Фаддея и собственной своей дочери Сантух (Скала у Журдена). “Блаженный Иаков-мученик”, о котором ниже говорит Журден, по мнению Кордье, апостол Иаков Старший. Думается, однако, что Журден имел в виду другого Иакова — Иакова великомученика, перса родом, которого, по преданию, зарубили мечом при сасанидском царе Йездигерде I.
185
Армения приняла христианство в самом начале IV в., причем инициатором этой акции был армянский царь Тиридат III (287—330), который в первые годы своего правления был жестоким гонителем христиан. Апостольскую миссию Тиридат III принял на себя, чтобы подорвать позиции армянского жречества, опиравшегося на поддержку главных врагов Тиридата — правителей сасанидского Ирана. Папа Сильвестр (314—335) и римский император Константин (306—337) пришли к власти спустя несколько лет после крещения Армении. Святой Григорий (Григорий Просветитель) считается основателем армянской церкви. По преданию, Тиридат III, который свое царствование начал гонениями на христиан, бросил Григория в ров, желая уморить его голодом. Одна благочестивая женщина тринадцать лет тайно кормила узника и спасла его от смерти. Между тем Тиридат впал в безумие, и, когда попытки исцелить его не увенчались успехом, ко двору был призван Григорий, который сперва излечил царя, а затем крестил его. Эта житийная версия не соответствует фактам. Несомненно, однако, что Григорий был личностью выдающейся и сыграл большую роль в истории принятия христианства Арменией. Он был первым епископом ее, и после смерти Григория его кафедра долгое время переходила по наследству потомкам этого энергичного церковного и государственного деятеля.
186
Армянская церковь в V—VI вв. отделилась от “вселенской”.
