Снова массированный обстрел из «Гвоздик», и второй батальон, предоставив нам «почётное право» выкуривать немногочисленных эсэсовцев из сельских хат, рванул к перекрёстку с дорогой, по которой гитлеровцы драпали от наступающего с юга третьего батальона.
Там-то, в Островщине, меня слегка царапнуло осколком гранаты. Совершеннейший пустяк, но, ка любая рана на голове, сильно кровоточила, и пришлось перебинтовать голову. Так что стал я похож на Щорса: голова обвязана, кровь на рукаве (накапала, зараза, со лба). Сейчас уже и повязку снял, там только свежая короста осталась.
И только ближе к часу дня второй батальон, дождавшийся подхода с юга третьего, в районе Остевичей встретился с 297-м гвардейским мотострелковым полком, батальон которого отстреливался от эсэсовцев-тыловиков, которым он перекрыл путь отхода в Дисну. Уже захваченную мотострелками 297-го.
Не знаю, сколько пленных в тот день взяли мы, 297-й полк и механизированная бригада, сформированная на основе неполного десантного полка и старой техники, так и не успевшей стать мишенями на учениях «Запад-81». Много. Как бы не 2–3 тысячи, если не больше. В сообщении Совинформбюро говорилось о полном разгроме в ходе серии контрударов в районе Верхнедвинска, Дисны, Шарковищины и Полоцка всех трёх дивизий 56-го моторизованного корпуса Четвёртой танковой группы, а также 36-й пехотной дивизии 28-го армейского корпуса. В нём же упоминались и «тысячи» пленных.
Нам посчастливилось захватить документы, брошенные в помещении штаба 3-й моторизованной дивизии СС «Мёртвая голова», и ударом с тыла уничтожить этот штаб (командир дивизии, говорят, застрелился, поняв, что бежать больше некуда). А вот 297-му полку командир 290-й пехотной дивизии достался живьём.
По-хорошему бы, сейчас ударить в тыл немцам, на Ригу, но нечем. У нас есть танки, отличные танки, достаточное для такого удара количество, да только со снарядами к ним беда. Два-три серьёзных боя, и они останутся без боеприпасов. Совсем. Та же самая история со снарядами к БМП обоих типов и БМД. Это только на бумаге нас здесь, в районе Дисны и Верхнедвинска, целых три полка мотострелков, а на деле, даже с учётом так называемого подкрепления из числа красноармейцев, ополченцев и добровольцев (кстати, немецкого генерала взял в плен именно доброволец, говорят, даже не успевший к тому времени переодеться в красноармейскую форму), по численности едва наберётся на два. Со снарядами для «Гвоздик» особых проблем нет: к ним подходят снаряды и от имеющихся на вооружении Красной Армии пушек А-19. А вот у «Градов» осталось всего по одному боекомплекту. Я уж не вспоминаю таких мелочей, как гранаты к АГС, снаряды к ЗСУ и патроны к автоматам Калашникова.
Последующие три дня и все мы в районе Дисны и Полоцка, и 334-й мотострелковый с 335-м танковым полки сдавали позиции прибывающим откуда-то с востока стрелковым дивизиям. Собирали по местам боёв подбитую технику, ремонтировали то, что ещё можно починить, хоронили погибших товарищей. И по частям грузились на железнодорожные платформы. Мы в Полоцке, 334-й полк и танкисты — где-то в районе Верхнедвинска.
Уже при погрузке батальона меня поймал ротный, капитан Злобин.
— Григорьич, беги скорее к вокзалу и закупи как можно больше экземпляров вчерашнего номера газеты «Правда».
— На какие шиши? У меня ни копейки местных денег. Да и те, что из 81-го, мы сдали под расписку чекистам.
Тот матюкнулся и помчался к проходившему мимо железнодорожнику, с которым начал что-то обсуждать, яростно жестикулируя руками. Через минуту в руки путейца перекочевал складной ножик, который всегда валялся в карманах капитана «на предмет колбаски порезать», и Злобин вернулся, протягивая мне несколько монет.
— Держи. И давай бегом!
В вокзальном киоске мне досталось только три экземпляра.
Тут же, возле прилавка, я развернул газету и быстро нашёл то, из-за чего поднял переполох Злобин: упоминание нашей дивизии в приказе Наркомата обороны.
'В многочисленных боях за нашу Советскую Родину против гитлеровских орд фашистской Германии ряд подразделений и соединений Рабоче-крестьянской Красной Армии показали образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. В трудных условиях борьбы они неоднократно наносили жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращали их в бегство, наводили на них ужас.
Почему этим нашим частям удавалось бить врага и гнать перед собой хвалёные немецкие войска?
Потому, во-первых, что при наступлении они шли вперёд не вслепую, не очертя голову, а лишь после тщательной разведки, после серьёзной подготовки, после того как они прощупали слабые места противника и обеспечили охранение своих флангов.
Потому, во-вторых, что при прорыве фронта противника они не ограничивались движением вперёд, а старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим тылам противника, направо и налево от места прорыва.
Потому, в-третьих, что, захватив у противника территорию, они немедленно закрепляли за собой захваченное, окапывались на новом месте, организуя крепкое охранение на ночь и высылая вперёд серьёзную разведку для нового прощупывания отступающего противника.
Потому, в-четвертых, что, занимая оборонительную позицию, они осуществляли её не как пассивную оборону, а как оборону активную, соединённую с контратаками. Они не дожидались того момента, когда противник ударит их и оттеснит назад, а сами переходили в контратаки, чтобы прощупать слабые места противника, улучшить свои позиции и вместе с тем закалить свои полки в процессе контратак для подготовки их к наступлению.
Потому, в-пятых, что при нажиме со стороны противника эти дивизии не впадали в панику, не бросали оружие, не разбегались в лесные чащи, не кричали «мы окружены», а организованно отвечали ударом на удар противника, жёстко обуздывали паникёров, беспощадно расправлялись с трусами и дезертирами, обеспечивая тем самым дисциплину и организованность своих частей.
Потому, наконец, что командиры и комиссары в этих частях вели себя как мужественные и требовательные начальники, умеющие заставить своих подчинённых выполнять приказы и не боящиеся наказывать нарушителей приказов и дисциплины.
На основании изложенного и в соответствии с Постановлением Президиума Верховного Совета СССР Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. За боевые подвиги, организованность, дисциплину и примерный порядок указанные части и соединения переименовать в гвардейские части и соединения, а именно:
5 танковую дивизию — в 1-ю гвардейскую танковую дивизию. Командир — полковник Фёдоров.
100 стрелковую дивизию — в 1-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии генерал-майор Руссиянов.
120 особую мотострелковую дивизию — в 120-ю гвардейскую особую мотострелковую дивизию. Командир — полковник Ковалёв.
161 стрелковую дивизию — во 2-ю гвардейскую дивизию. Командир дивизии полковник Москвитин.
1 особую механизированную бригаду — в 1-ю гвардейскую особую механизированную бригаду. Командир полковник Мотовилов.
121 особый тяжёлый бомбардировочный авиационный полк — в 121-й гвардейский особый тяжёлый бомбардировочный авиационный полк. Командир — подполковник Мещеряков.
2. Все подразделения, входящие в указанные части и соединения, получают наименования «гвардейский», «гвардейская».
3. В соответствии с Постановлением Верховного Совета Союза ССР указанным частям и соединениям вручить особые гвардейские знамёна.
3. Всему начальствующему (высшему, старшему, среднему и младшему) составу с июля с. г. во всех гвардейских частях установить полуторный, а бойцам двойной оклад
