***
[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Анарендил Душа Леса]
Анарендил понимал, что этот рывок будет последним. Ни зелье, выпитое ранее, ни природа, которой он напитывался весь этот день, не могли дать ему больше, чем он уже взял. И истратил.
Последний шанс пробить грозовые щиты. Последняя возможность искоренить воцарившееся зло.
Эльфы отдали ему всю накопленную энергию.
Крэйг, принёсший столько горя им всем должен умереть. Здесь. Сейчас.
Ледяной дракон расчистил путь…
– I’narr en gothrim glinuva nuin l’anor!* – Анарендил вложил остатки сил в решающий удар.
[*Кости наших врагов будут гореть под солнцем]
Обессиленный Анарендил опустился на колени, сопровождаемый возмущённым гудением пробитых щитов. У него получилось. Он смог. Они смогли.
Рядом на пол тяжело дыша осели остальные эльфы.
Анарендил смотрел на то, как легко двигался Озирис, будто и не бился всё это время рядом с ними. Выверенные чёткие движения, взмах магическим мечом – и нет больше узурпатора.
– En!* – воскликнул сидящий рядом Ливемсир, взмахом руки указывающий на алые всполохи, рвущиеся к потолку.
[*Смотрите!]
– Mani naa ta?** – удивлённо вскинул брови Рибилсирит.
[**Что это?]
– Что происходит?! Оно опасно? – раздались людские возгласы, в которых чувствовалась нарастающая паника перед неизвестным.
– Сердце Изола-неббиосы пробудилось, – ответил Ливемсир и склонил голову в почтительном поклоне перед алой силой, рвущейся из чёрных недр.
Рубиновые искры добрались до грозового артефакта, разломали оболочку кристальных часов и поглотили молнии. Монотонный гул разрядов, ставший уже привычным, внезапно смолк. Разлившаяся тишина благодатно обласкала слух и явила нежные, мягкие звуки, схожие с пересыпанием кристальных песчинок.
Алые отсветы набирали силу, всполохами прорывались сквозь крышу, ударили в звёздное небо мерцающими лучами. Эльфы не могли оторвать взгляда от столь необычного и прекрасного явления. Они затянули песнь, восхваляющую рождение новой эпохи.
А в самой глубине красных искр парила девушка, поддерживаемая флёром рубиновых искр.
***
[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Озирис Бром Фодииз, Ледяной клан]
Озирис расправил плечи, стоя над бездыханным трупом Крэйга – человека, которого ненавидел, которому вынужденно подчинялся и которого убил, обойдя законы магии крови. Тар-Сурион потратил последние несколько лет, копаясь в книгах и древних свитках из ведьмовской секции. Сколько времени прошло с тех пор, как Озирис доверил свою тайну Тару? Много. Много раз «пра» бабушка Миланья разбавила его кровь, даровав драконьей сути чёрные потоки.
Настала пора вновь обратиться к запрещённой силе.
Глава 50.[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Ярослав Власов]
От дикой боли Ярослав не мог дышать, не мог даже кричать. Его душа билась в чужеродном теле, словно в котле с кипящим маслом. Ледяные иглы переноса, пронзившие его душу, дарили крохи прохлады, но не спасали. Где-то внутри ревело чудовище. Взгляд мутился, тьма поглощала сознание. Вспышками мелькала реальность.
Ярослав видел рядом с собой тело альвиса, видел исступлённое отчаяние во взгляде склонившейся Фабианы.
Темнота. Размеренная, всепоглощающая боль разрывается новой – острой, резкой.
Алый свет бьёт в глаза. Фабиана заносит кинжал.
– Убью! Это тебе за Ярро!
Боль. Темнота. Новая вспышка.
– Фабиана… – Ярослав сделал судорожный вздох.
– Для тебя – маира Сотье! Это – за меня!
Снова боль. Перед взором стелится тьма. Из последних сил Ярослав цепляется за жестокую реальность:
– Фабиана, стой! Это я…
– Сдохни, Райдонс! – в её взгляде он увидел лютую ненависть и свой приговор.
– Змейка, не надо… – слова сорвались вместе с последним выдохом и в этот миг всё кончилось.
Тьма победила, ласково обняв Ярослава, даря спокойствие и долгожданный холод. Мрачный, тяжёлый, ледяной плен, царапающий душу. Но эта боль благодатная, не чета адскому пламени, в котором он сгорал. Прошло целое мгновение и Ярослав осознал, что с этой болью он знаком.
– «Куда теперь?!» – мысленно застонал парень.
Новая реальность обрушилась на него алой вспышкой, протяжными вибрациями эльфийской песни, запахами окровавленных мечей, влажных камней и жасмина.
Ярослав покачнулся, не устояв на чужих ногах, упал на колени и уткнулся лицом в знакомый, растрёпанный пучок волос.
– Сибель… – вздохнул он и повалился в бок, отмечая, как в кожу чужих рук втягивается серебристая магия с тонкими зелёными всполохами. – Ты издеваешься? Что опять за чёртова фигня?! Обычного тела не было?
Девушка повернула голову в его сторону. Ртом она интенсивно хватала воздух, по лицу размазалась кровь, а на тонкой шее розовела полоса от удавки. Зрачки девушки расширились от удивления и почти затопили зелёную радужку.
– Ярро?
– Ведьма ж ты криворукая, – проворчал Ярослав, а потом рывком сгрёб девушку в охапку и прижал к своей груди. – Ты в кого меня засунула?!
– Это не я, – всхлипнула Сибель. – Не я! Я не успела. Только в дракона. А он не принял. Я хотела в Рори.
Ярослав слушал сбивчивую речь ведьмы, которая всё ускорялась, выхватывая части фраз, теряя куски слов, заменяя их шумными всхлипами.
– Я же говорил, что нашёл способ заканчивать твои истерики.
Он прикоснулся губами к её щеке. Ведьма вздрогнула:
– Ты… ты он… И-ин-инквиз.
– Знать ничего не знаю, – Ярослав крепче сжал Сибель. – Привыкнешь.
Поцелуй получился с металлическим привкусом, солёным от слёз.
– Ничего, у нас будет и лучше, – прошептал Ярослав.
Ведьма тихо всхлипывала, лёжа на его плече, а он бросил взгляд поверх её головы, тут же столкнувшись с холодным оком Озириса. Циклоп коротко кивнул, обозначая, кому Ярослав обязан своим спасением.
За спиной Озириса бились алые всполохи, словно лучи прожекторов они устремлялись ввысь, проникали сквозь отверстия в крыше и пронзали ночь. Люди сидели на полу, восторженно смотря на необычное явление. Эльфы тянули заунывную песнь. Озирис подошёл к кромке чёрного круга, расправил широкие плечи и шагнул в алое марево.
Его крепкую фигуру облепили рубиновые искры, но он упрямо шагал вперёд. Ухватил за лодыжку зависшую в пространстве Фабиану и подтянул к себе. Перекинув девушку через плечо, Озирис стал прорываться обратно. Каждый его шаг был тяжёлым, словно он брёл по топкому болоту. Сверкающие красные нити оплетали его ноги ожившими стеблями осоки… Но он смог.
