небесной милиции Этэр Лана Шейл отчаянно удерживала в памяти образ младшей дочери. Странным образом она чувствовала, что Джелис была рядом, и оттого на сердце у неё было спокойно. Она уже не ненавидела ту, что погребла себя внутри небесной машины. Глупо ненавидеть мёртвых. Глупо тратить на столь ничтожное чувство последний миг жизни.
Из записок Вэйнз О’Ди́
Мы — боевая ячейка организации, маленький отряд, выполняющий задачи, которые перед нами ставит наш координатор и организация. Есть и другие, не боевые: те, кто наблюдают, внедряются в различные государственные структуры и бизнес, кто организовывают нелегальные профсоюзы, кто издаёт газеты и листовки, кто пишет статьи, кто хакает Сеть, кто предоставляет убежище разыскиваемым полицией и спецслужбами сёстрам — нашим товарищам… Повсюду организация имеет глаза и уши, которые видят и слышат то, что представляет для неё интерес, имеет руки, чтобы осязать невидимые нити, связывающие различные элементы государства и общества. Одни руки — утончённые, с ухоженными и наманикюренными пальцами, они перебирают бумаги и нажимают на кнопки, другие — грубые от ежедневной тяжёлой работы, третьи — сжимают оружие и обагрены кровью классовых врагов, и это наши руки. Мы — боевая ячейка. Мы делаем то, что должны, ради будущего, ради тех, кто верит нам, верит в наше общее будущее — в светлое будущее человечества Т'Эрары.
Думаю, пройдёт время и, если этот мир не загнётся окончательно и не превратится в мёртвую ледяную пустыню, если капитализм окончательно его не доконает, то, рано или поздно, всё изменится, и тогда наверняка появятся гуманные интеллигентствующие особы, которые станут восклицать: «ах, ах, эти грубые, эти необразованные, эти бескультурные…» и так далее… «да как они могли! убивать людей! расхищать их имущество! вместо того, чтобы выступать за всё хорошее, они боролись против того, что считали плохим! они всё видели в негативном свете! они нарушали положения иблиссианского учения, которому должны были следовать! это так жестоко!» и прочее и так далее… Что сказать на это? Что сказать этим потомкам, живущим в новом, коммунистическом мире? Я скажу им: идите в жопу! Не вам нас судить. Да, мы убиваем и отнимаем собственность. Мы делаем это и будем делать, пока существует собственность, мы будем её экспроприировать, пока по Поверхности ходят убийцы и мучители в особой форме, служащие капиталу (в лице Правительства или напрямую), мы будем их убивать.
Однажды я сама лично чуть не стала жертвой «стражей закона», пытавшихся меня сначала просто ограбить, а когда им стало известно о том, что при мне была крупная сумма наличными, решивших убить меня. Я сумела ранить одну из них и бежать. Я могла пристрелить обеих, но не сделала этого и… оказалась в розыске. Следовало мне тогда прострелить их шакальи головы? Думаю, следовало. Может быть вам, живущим в мире без денег и частной собственности, убийство промышляющих грабежами полицейских покажется слишком жестоким, но, поверьте, они того заслуживают. Как я уже говорила, я сама была карманницей в молодости и обчистила не одну богатенькую лоялку. Но эти… шакалы перед лоялками заискивают, стелются перед ними, а простых работяг они грабят и иногда убивают. Собственно, «шакалами» их прозвали неспроста: своими повадками полицейские сильно напоминают этих животных (кстати, одних из немногих, что сумели, благодаря своей непритязательности, выжить под Завесой). Только представьте, каково это, когда ты — простая работяга и отдаешь этим упырям свой заработок за декаду! Но полицейские — далеко не главные наши цели. Мы убиваем их тогда, когда это необходимо (либо они нам мешают, либо того требует справедливость: иногда с нами связываются профсоюзы и сообщают имена конкретных полицейских, за кем числятся подтверждённые факты грабежей рабочих). Ворóны (так мы зовём жандармов) и комитетские — вот те, уничтожение кого для нас приоритетно. Иногда в наш «чёрный список» попадают чиновники и воротилы бизнеса, но обычно с ними работают другие сёстры — агенты.
Кстати, насчет комитетских... Совсем недавно нам, наконец, удалось ушлёпать их главную шишку в Тире — целого старшего инспектора! Аника Баррен, так звали эту суку.
Её казнь стала испытанием для сестры Элвин, бывшей комитетчицы (в прошлом небожительницы), подчинённой Баррен. Уж не знаю, было ли между ними что-то раньше или не было (сама Элвин говорит, что не было), но Элвин отказалась убивать её. Казнила комитетчицу Дивин. Пришлось долго уговаривать Элвин, чтобы та согласилась сыграть роль приманки в ловушке для Баррен. Было ясно, что решение это далось ей нелегко. Элвин связалась с бывшей начальницей и договорилась о встрече.
После короткого обмена шифрованными сообщениями Элвин и Баррен встретились в номере дешёвой гостиницы для разговора (здесь я поставлю многоточие)… Мы всё основательно продумали и спланировали: здание, прилегающие улицы, соседние номера — всё было под нашим контролем. На случай, если бы Баррен явилась не одна, были предусмотрены надёжные пути отхода. Но Баррен явилась одна…
Дивин пристрелила Баррен, едва та вошла в номер, и они с Элвин ушли. Всё было сделано тихо. Тело старшего инспектора КБК обнаружили только на следующий день.
Кстати, насчёт Дивин. Это бесполая, одна из триумвиров Сарранг. С Дивин у нас с Даффи (с Даффи даже в большей мере) сложились очень тёплые дружеские отношения. Человек это поистине энциклопедических знаний. Дивин не только знает толк в экспроприациях и отлично стреляет. В «Солнце для всех!» регулярно появляются написанные ею под разными псевдонимами теоретические статьи по экономике, историческому материализму и искусству спорить.
Но вернусь к Элвин… Элвин пришлось нелегко после ликвидации Баррен. Она несколько дней беспробудно пила и принимала тяжёлые наркотики. Её триумвиры Альва и Чеин всё время были рядом, опасаясь, как бы та чего не выкинула… Когда же, наконец, Элвин пришла в себя, то наотрез отказалась говорить о произошедшем с кем-либо. Думаю, она объяснилась с триумвирами, но те молчат. Лично я думаю, что между Элвин и её бывшей начальницей всё же что-то было… Но, как бы там ни было, Элвин сделала свой выбор и доказала преданность организации.
Мне и самой пришлось пройти своего рода испытание, как и всем остальным в своё время…
Моим первым серьёзным делом, в котором я участвовала как полноправный боец ячейки, стала экспроприация одной богатой суки — управляющей банка. Сука эта имеет недвижимость по всему Тиру и за его пределами, но постоянно живёт в пентхаусе, занимающем три верхних этажа в пятидесятиэтажном кондоминиуме. Его-то мы: Сарранг, её триумвиры Дивин и Азаль, и я решили тогда экспроприировать в пользу организации…
Понаблюдав
