просто немыслимо! — в ужасе прошептала она. — Я не могу пропадать где-то месяцы! Моя мать непременно начнёт волноваться и слать письма отцу. Да что там, если я не окажусь завтра дома, мне лучше и вовсе там больше не появляться!
— Ваш отец пока тоже остаётся здесь, — обнадёживающе заметил Данье. — Как и почти все приехавшие важные гости.
— Да Каэр разорится, если ему придётся кормить такую свору больше недели! — хлюпая носом, пробормотала себе под нос Рениса.
Она просто не могла поверить, что застряла здесь неизвестно насколько! И пока глаза слепило от слёз, мозг отчаянно искал выход.
— А вы не можете его призвать? — жалобно спросила она.
Печальное лицо Данье высветила заглянувшая в окно Эрна. Он не мог…
* * *
«Если Аулус не появится до отъезда отца, придётся идти с повинной», — утешала себя Рениса, но выходило плохо. Она проплакала всю оставшуюся ночь, и лишь к утру пришла к такому решению. Стараясь не думать, что с ней сделает отец, Рениса, впрочем, не надеялась на удачу. Мысленно она уже поселила себя в северном имении, где когда-то укрывали Рену, и размышляла о том, как будет переживать сотни унылых повторяющихся дней. Быть может, ей всё-таки оставят кисти и краски, и она посвятит свою жизнь живописи, которая так не нравилась её матери.
Однако до той поры ещё оставалось какое-то время, и Рениса, пытаясь справиться с подступающим отчаянием, предпочла пока приглядывать за мерзким лордом-канцлером. А тот, словно и в самом деле желая её отвлечь от тяжёлых дум, вёл себя крайне подозрительно.
Сразу же после завтрака он собрал срочный секретный совет, и, едва закрыв двери за верными союзниками, обрушился на них с криками.
— Как вы могли отпустить Элофа в горы! — искренне негодовал Адвиль. — Я же вам говорил, что не надо!
Лорды скучились в небольшом душном кабинете и, рассевшись кто куда, хмуро смотрели друг на друга.
— О чём вы только думали⁈ — продолжал разрываться канцлер, гневно шлепая ладонями по столу. — А что если он там шею свернёт⁈ Я же сказал, что всё подготовлю!
— Но, — возразил один престарелый лорд, когда канцлер вдоволь наорался и вынужден был сделать паузу, чтобы перевести дух. — Всё уже пошло не по плану!
— Да-да! — тут же подхватил другой аристократ, чуть моложе. Он даже поднялся с шаткого стула, словно надеясь, что встав в полный рост, его слова приобретут большую значимость. — Как только вмешались чужаки, всё так запуталось!
— Если бы только чужаки, — хмыкнул третий. — Выступать против Отрийских лордов — самоубийство!
— Вот только не начинайте опять ворошить эти глупые суеверия! — гаркнул Адвиль, но эффект получился обратный.
Верные аристократы боязливо переглянулись, пока один не осмелел:
— Лорд-канцлер, я вынужден напомнить вам, что мой дед умер на следующий день после ссоры с последним Отрийским лордом!
— Твой дед был стар, и у него отказало сердце! — отрезал Адвиль, но ему снова возразили:
— Мой дед отличался крепким здоровьем и никогда не жаловался на сердце!
— В роду Отрийских лордов долгое время были ведьмы и даже демоны, говорят, их наследники всё ещё владеют остатками былой магии, — тут же подхватил другой. — Перейдёшь им дорогу и на завтра окажешься на кладбище, и никто никогда не узнает, от чего на самом деле умер!
— Боюсь, даже вашим наёмникам, которых вы выслали в горы, может не поздоровиться после встречи с их наследником, — прибавил третий, что ещё больше разозлило Адвиля.
— Никто из этих гор живым не выберется! Будь он хоть колдуном, хоть демоном! — рявкнул он, сверкнув глазами, и, только присмирив свою боязливую свиту, отдал новый приказ: — Срочно соберите людей и отыщите Элофа! И поторопитесь, иначе мы и вовсе можем остаться без нового короля!
Верные подданные неохотно послушались, и хотя, покидая кабинет, они почти все ворчали и сетовали на буйный нрав канцлера, никто выступить против не посмел. Ближе к полудню к Адвилю потянулись посланцы с донесением, что несколько отрядов отправились на поиски Элофа. Казалось, старику уже следовало успокоиться, но не тут-то было. Адвиль остаток дня метался по дворцу, шпыняя прислугу и стражу и доводя до белого каления несчастных поваров. Потому, когда под вечер канцлер закрылся в своих комнатах, все вздохнули с облегчением, и только Рениса, интуитивно чувствуя некий подвох, прокралась в покои лорда. Едва на город стали спускаться сумерки, Адвиль накинул на себя тёмный плащ и, открыв в своей комнате спрятанный за книжным шкафом тайный проход, куда-то направился. Рениса в последний момент шмыгнула в закрывающийся ход, поражаясь неугомонности канцлера. Они довольно долго шныряли по холодным и склизким от плесени коридорам. Впрочем, Рениса эту прогулку сочла довольно удачной. По пути она успела поймать нескольких мышей и, изрядно набив живот, с куда большим воодушевлением следовала за лордом. И хотя её клонило в сон, и двигаться было куда тяжелее, чем на голодный желудок, Рениса впервые за день ощутила некое удовлетворение. Часть тревог улеглось, уступив место сытости и любопытству. Они бродили по мрачным подземельям довольно долго, прежде чем вышли к заброшенным старым воротам. Кованая калитка чуть слышно скрипнула, когда Адвиль завозился с тяжелым старинным замком. Рениса с удивлением огляделась. Они находились в небольшом гроте, довольно сыром и неуютном. Тусклый факел едва освещал шершавые стены пещеры. Где-то поблизости шумело море: глухо обрушивались на скалистый берег тяжёлые волны, предвещая ночной шторм. Ветер надсадно гудел, врываясь в чертоги грота. Адвиль вышел за ворота и, пройдя всего пару шагов, остановился.
— Я пришёл, как и договаривались! — объявил он и нервно огляделся.
Канцлер не снимал капюшона плаща, явно не собираясь показывать своего лица. Свет факела заметался под порывами ветра, то взвиваясь к затянутому небольшими сталактитами куполообразному потолку, то затухая до синеватого отблеска. В очередной раз, когда грот почти погрузился в полную темноту, Рениса вдруг заметила, как от одной из стен отделилась тень. Она быстро росла, и вот уже ожившее пламя высветило возникшую фигуру. Ей оказалась женщина, облачённая в невероятно соблазнительное платье кроваво-алого цвета. На ней не было плаща, но, несмотря на холодный ветер, она не ёжилась и не дрожала. На её невероятно красивом лице блуждала загадочная полуулыбка. Глядя на идеальные черты, Рениса, стараясь отогнать жгучую зависть, почти сразу же поняла, что это была демоница. Никто более в мире не мог похвастаться настолько эффектной внешностью и манящей походкой. Демоница приблизилась к Адвилю, плавно покачивая бёдрами, так будто пыталась его соблазнить. Однако канцлер остался равнодушен к её прелестям.
— Награда ожидает в Вересковой Пустоши и на Мшистом Перевале, — сухо проговорил
