Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
целей, он благословен, те же, кто бездумно нарушают закон, будут прокляты; другими словами, важен не сам факт исполнения или неисполнения ритуала, а внутренний настрой человека.
Первохристиане — при всей их гонимости и изолированности — вызывали чувство глубокого уважения и желание жить во взаимопомощи и любви. В конце концов, многие люди хотели быть на них похожими, чего уже не скажешь о будущих католиках или православных… Именно эта притягательность стала одной из причин христианизации Римской империи.
Задачу открыть правду христианства империи взял на себя Иустин. С его легкой руки «Апологии» положили начало церковному богословию. Христианство начало выходить из катакомб. Преодолев соперничество в собственных рядах (иудеохристианство, гностицизм и другие ереси), оно все сильнее теснило язычество. Но в восхождении организации нередко заложены семена грядущего упадка: чем сильнее становилась церковь, тем слабее пылал Христов огонь, озарявший «детство» движения. Это общее свойство всех тоталитарных структур: чем монолитней и сильней они кажутся извне, тем больше гнили скапливается внутри.
Первым христианским документом, свидетельствующим о начале спада, стал «Пастырь» Гермы, великий памятник II века, поставивший под сомнение плоды покаяния и спасения. Вдохновение и напряжение духа первохристиан постепенно начали уступать суровой правде жизни. Если в начале можно было смыть тяжкий грех покаянием и отпущением, то как быть с последующими грехами? Вначале повторный грех грозил неофитам отлучением, но теперь девизом церкви стало: греши — и кайся, церковь столь сильна, что может отпустить сколько угодно грехов… Более того, эти «реализм» и «трезвость» священники назвали «революцией» в теологии…
Ответом на такую «терпимость» стал монтанизм — возглавленное Монтаном духовное движение против допустимости перманентного греха. Требование абсолютного нравственного ригоризма нашло широкую поддержку, в его защиту выступили Ириней и Тертуллиан, что не помешало сурово осудить монтанизм как очередную ересь[192]. Осудив монтанизм, церковь ярко продемонстрировала свою силу: даже самые благие намерения не могут победить Доктрину — твердыня несокрушима!
Пока существовали гонения на церковь, христианское напряжение оставалось высоким. Но стоило гонениям сойти на нет, как церковные гонения возобладали над гонениями на церковь…
Если внимательно вчитаться в послания апостолов и документы раннего христианства, то можно увидеть, что в первых христианских общинах наличествовали и соперничество, и ревность, и жадность, и грехопадения, но идеи Иисуса все еще были достаточно свежими и возвышались надо всем этим, что позволило христианам не только выжить, но и восторжествовать. Допустимость повторных покаяний была много лучше, чем ничем не ограниченное насилие.
Торжество идей Христа в Римской империи — ярчайший пример превосходства духа над силой, духовного завоевания мира не силой оружия, а мощью идеи. Тогда победила не церковь, пишет отец Александр Мень, но то, что я именую Богом в человеке — Божья искра, единение людей силой Духа Божия, живущего в них.
Нет никаких сомнений в том, что в лоне зарождающейся христианской церкви было множество бескорыстных и самоотверженных подвижников, несущих Христово слово варварам и язычникам. Многими из них двигали самые благородные человеческие качества и беззаветная любовь к святому делу Иисуса Христа. Я имею в виду не столько даже пустынножителей и флагеллантов, заботящихся о собственном спасении, сколько многочисленных миссионеров, не щадящих себя ради любви, несомой Учителем людям.
Но, увы, я убежден и в том, что подвижничество было уделом абсолютного меньшинства первохристиан — ведь во все времена 99 % людей плывут по течению или идут на поводу собственного эго. Зависть, облыжный оговор, подножка, подлость — святые люди, наверное, потому и святые, что во все времена вместо благодарности подвергались надругательствам и насмешкам.
Только один пример. Когда движимый небесными голосами и собственным энтузиазмом Святой Патрик (V в.) успешно обратил в христианство языческую Ирландию, его успехи и ширящаяся среди народа слава привели к личной трагедии: английские церковники не могли простить подвижнику успехи на ниве миссионерства. Вместо радования его успехам английская церковь подвергла его нечеловеческим унижениям, пытаясь представить как преступника. Только огромная сила воли и дар Господен не дали сломаться этому святому человеку, ныне признанному покровителем Ирландии.
Церковь. К сожалению, религии и церкви творят не Вестники, стоящие у истоков, но насаждают люди, не имеющие представлений не только об откровении, просветлении или пробуждении, но даже о праведной жизни, лежащей в истоках всего этого. Как говорил Фридрих Ницше, настоящий христианин был только один — Иисус. Или по-иному: единственный истинный священник никогда не был священником. Иисус воплощал собой христианство — он был величайшим христианином. А слишком многие из тех, кто позже встал под знамя новой религии, только верили в христианские мифы или использовали их в своекорыстных целях.
Никакими словами и даже символами нельзя передать внутреннее духовное состояние Иисуса — он жил жизнью духа и являл собой пример спасения души. Всё, что говорил и делал Иисус Христос, утверждалось им как истины, ниспосланные ему Богом, проявленные в глубинах его «Я». А то, что после него называли христианством, было «верой в Иисуса», придуманной не им, но вложенной ему в уста. Вербовка неофитов раннего христианства и основывалась на том, что только послушные церкви будут спасены, а все прочие будут наказаны. Свидетельствует Елена Рерих:
Иисус Христос никогда не утверждал церковь в таком виде, как она сложилась в последующие века. Вся «церковь Христа» заключена в его речении: «Бог есть Дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24). Впрочем, никто из Великих Провозвестников никогда и не утверждал догм и статутов церковных. Догмы и храмы воздвигались «последователями».
Главной заботой Иисуса было очищение и утверждение духа человеческого. И для такого очищения требовались не обряды, но пример личного высокого жизненного подвига. Никакие обряды, никакие догмы не преобразуют душу, отягощенную пороками, невежеством и лицемерием.
Если непосредственные ученики Иисуса еще как-то следовали его учению, заботились прежде всего о духовных и хозяйственных нуждах общины, то уже в следующем поколении возник культ личности епископов, нескрываемое желание клира возвеличить служителей Христовых и создать иерархию священнослужителей. Увы, церковь быстро забыла высказывание Тертуллиана «Церковь — это Христос» и заменила идеи на имя. Место «жизни по Христу» заняла «жизнь по канону», очень далекому от Христа.
После смерти апостолов Иисуса руководящее положение в христианских общинах заняли их непосредственные ученики — Климент, Поликарп, Варнава, Игнатий[193].
В послании к Ефесской церкви Игнатий писал: «Обратим на то внимание, братья, чтобы мы не противились епископу; этим мы покажем подчиненность Богу… Из этого ясно, что мы должны смотреть на епископа, как на Самого Господа».
Последователи Игнатия твердили, что епископу должно
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
