Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Копьё вонзилось глубоко в почву и замерло, качаясь.
— Деймос, не мешай, — девушка повела плечом и пошла навстречу селянам.
— Вечно ты весь фан себе забираешь! — обиделся тифлинг. — Вначале того линнорма, теперь эту ходячую рекламу абортов.
Десять метров разделяло орчанку и сброд. Девять. Восемь. Она шла спокойным бодрым шагом. Не спешила, но и не медлила.
«Держи себя в руках», — обронил Ансельм.
Время растягивается.
Алби крутит киянкой и подступается к Фурии. Удара мощного, но медленного она избегает, просто отклоняя голову в сторону. От силы замаха громилу ведёт и разворачивает к ней спиной. Туда и влетают её кулаки. Правой-левой-правой. Прямо по обеим почкам.
Здоровяк вздрагивает и замирает от боли.
Как говорил её тренер Лев Павлович, почки слабо защищены мышечным корсетом, а следовательно достаточно уязвимы для прямых ударов. Болевой шок может дезориентировать даже опытного бойца.
Скользящий шаг в сторону. Ножи разрезают пустоту. Пит хорош по сельским меркам, но недостаточно хорош даже для Клацклаца. Куда уж ему до демонических порождений Бездны.
Правая рука в латной перчатке перехватывает запястье Мильборна, вынося его нож мимо лица Фурии. Левая рука готова перехватить второй нож, но этого не требуется. Он просто не успевает отреагировать. Левая нога орчанки вбивает сапог в солнечное сплетение вертлявого противника. Внутри что-то хрустит.
Его уносит.
С беззвучным криком, смешно разевая рот, Пит улетает в кусты, попутно сшибая собственного сына. Джон катится в грязи, мимоходом приложившись лицом о ствол сосны.
Бен успевает выставить перед собой руки в плохой пародии на блок и проблеять что-то вроде «Только не по лицу!», а джеб уже врезается ему в лицо, отбрасывая светловолосого прямо на молчуна. Тот уходит от падающего тела, но не от подсекающего взмаха ногой. Грохается наземь, как мешок с картошкой, отбивая себе весь бок. И тут же получает пинок со всей дури по грудине. Вновь треск сломанных костей. Под болезненные крики мужчину крутит на месте, как волчок.
«Сзади».
Знаю.
Скользящее движение вправо. Молот гремит о землю. Алби успел оправиться.
С первого раза не понимаем? Хорошо.
Пинок в подколенную ямку. Этот медведь припадает на одно колено. Хук с оттяжкой в челюсть. Она щёлкает. Вывих. Глухой протяжный вопль. Взмах киянкой вслепую. Смещаясь влево, Фурия вновь вбивает кросс поверх чужой руки в залитое кровью лицо. Этого хватает.
Алби ведёт, и, нелепо взмахнув руками, он валится на спину. Девушка уже седлает его. Кулаки превращают его лицо в кровавое месиво.
Любим покуражиться, да?
Нос хрустит, сминаясь налево.
Чтобы беззащитная жертва кричала от страха?!
Зубы стучат о крепкую броню.
И обязательно толпой. Конечно!
Юшка булькает у него в горле и проступает на лопающихся губах.
Вы мусор. Просто человеческая накипь!
Кто-то кричит позади. Кричит на разные голоса.
«Остановись! Фурия, хватит! Хватит!» — отчаянные слова прямо в её голове.
В её сердце есть место только для ярости.
Она не слышит ничего.
Глава 30
Просто эхо. Просто бессмысленный шум.
Глаза девушки застилает алая пелена.
Вместо дёргающейся от ударов хари, измазанной в крови, она видит своего одноклассника Валеру. Тупого увальня, который дважды оставался на второй год. Он очень любил мучить тех, кто слабее его. А из-за разницы в возрасте и весе в эту категорию автоматически попадали почти все. Сверстники. Случайные дети. Животные.
Аврора хотела бы забыть тот раз, когда перед её лицом выскочила мобилка Валеры, с экрана которого орал какой-то кот. В кадре мелькнули и руки самого отморозка. Она почти успела закрыть глаза, но на её сетчатке всё равно отпечаталась боль невинного существа. И кровь.
Её реакция очень насмешила урода. Ради этого всё и затевалось.
Тогда Аврора ещё не занималась спортом. Её пощёчина застала живодёра врасплох, но не напугала. Он дважды приложил девушку головой о парту, прежде чем их разнял учитель.
Валера так и остался безнаказанным. Прямо как Алби.
Эта мысль порой жгла её изнутри по ночам.
Вместо изодранных дёсен и осколков зубов она видит Дмитрия Сергеевича. Маминого коллегу по работе. Сухонького мужичка средних лет в клетчатой рубашке и слишком больших очках. Всегда улыбающегося при встрече с ней, хотя его глаза никогда не излучали радости. Дважды девушка забегала к матери на работу, и оба раза он вызвал у Авроры ощущение тревоги. Недоверия.
Эти опасения подтвердились, когда Дмитрий Сергеевич подставил её мать, спихнув на неё свою вину за проваленный проект и крупные убытки компании. Маму уволили. Она так и не поняла, почему тот солгал. Ещё долго считала потом, что произошло какое-то недопонимание. Выгораживала его. Оправдывала его. Аргументы Авроры разбивались о бетонную стену маминого нежелания принять уродливую реальность.
Прямо как Пит, Дмитрий Сергеевич ушёл от ответственности.
Аврора долго ещё представляла, как находит его где-то в тёмном переулке и бьёт крысиным лицом о бетон, пока крики не сменятся булькающим хрипом.
Вместо смятой скулы и закатившихся белков она видит Лесю и Ладу. Однокурсниц-двойняшек из её института. Куклы-блондинки, которые всегда ходили парой. Одевались в одинаковом кричащем стиле. Любили напоказ достать телефон самой последней и дорогой модели. Громко вслух обсуждать чужую внешность и недостатки.
Они сразу невзлюбили Медину. Маленькую казашку из Павлодара. Та приехала учиться, не имея здесь ни родственников, ни большого достатка. Носила заурядную одежду зачастую не по размеру. Скромничала, а значит вела себя как жертва в глазах тех, кто прекрасно чует слабость. Она робела и замыкалась во время насмешек. Подколок. Пранков. Измазанный краской рюкзак. Порезанная ножницами юбка. Клей в волосах.
Аврора пыталась поставить двойняшек на место, но те лишь сильнее отыгрывались на Медине. Аврора пыталась поддержать её, а та всё сильнее замыкалась в себе. Она ушла со второго курса.
Лесю и Ладу не отчислили. Отделались лёгким испугом. Прямо как Бен и Джо.
Все эти люди, прямо как местные селяне, воплощали собой зло. Зло обыденное. Зло повседневное. Простое и бесхитростное, как удар кастетом по зубам.
Никаких хитроумных планов по завоеванию мира. Никаких пространных монологов. Никакой гипнотический харизмы. Никакого ужасающего облика.
Обычные люди, которые творили зло, потому что ненавидели всех, кто хоть на каплю отличался от них самих. Кто имел что-то ценное или привлекательное. Кто не мог оказать сопротивления. Иногда и вовсе без причины. Только потому, что… могли. Возможно зло отравляло их изнутри, требуя выплеснуть его наружу.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
