на улицу, а я ему помогу. Девок у него может быть сколько угодно, а родители — одни, других не будет.
— Вы не можете так со мной говорить, я ни в чем не виновата! Уходите или я вызову полицию, вас посадят за нападение на женщину! На беременную женщину! — в отчаянье воскликнула Женя и ахнула, когда рука Валерия Вадимовича больно ухватила её за предплечье, а вторая рука сделала движение, будто собирается ударить ей в живот.
— Ты кому угрожаешь, шлюшка? Беременная, говоришь? Сейчас исправим, и ты ничего не докажешь!
Едва не теряя сознание от ужаса, Женя рванула, что было сил, уходя в сторону, чтобы удар прошел по касательной, а не прямо в живот. Пальцы, стискивавшие её предплечье, разжались, и Евгения, уже падая на пол, увидела, как что-то свалилось свёкру на голову.
Мужчина взревел, как раненый тигр.
Раньше Жене никогда не приходилось слышать, как ревут раненые тигры или другие звери, поэтому, может быть, Валерий Вадимович ревел, как подстреленный бизон. Или слон. Во всяком случае, именно с грацией последнего свёкор сейчас и метался по небольшой прихожей, снося все препятствия. Молодая женщина еле успела заползти в угол за входной дверью и теперь испуганно следила за траекторией передвижений мужчины.
Изрыгая ругательства вперемешку с возгласами боли, он пытался стянуть с головы какую-то тряпку. Присмотревшись, Женя опознала в ней свою ветровку и удивилась.
Сначала — реакции Валерия Вадимовича — не могла же ветровка его ранить? А потом — себе, что ещё способна удивляться. Хотя ей не представление нужно смотреть, а поскорее убраться от свихнувшегося свёкра подальше. Дверь не давала возможности быстро выбраться в подъезд, где можно позвать людей на помощь, а дорогу в комнаты, где есть телефон, перекрывал ревущий мужчина.
Наконец, ему удалось сдернуть ветровку, и Женя поняла, отчего незваный гость так орет — на голове свёкра, вцепившись всеми четырьмя лапками, вооруженными крепкими рыболовными крючками, растопырился Кузьма. Через одну щеку мужчины тянулись четыре глубокие царапины, сочащиеся кровью, с другой стороны головы когтистая лапка зацепилась за веко, заливая кровью и эту половину. Перепуганный котёнок шипел и прижимался к голове, а Валерий Вадимович не знал, как снять с себя зверька, чтобы не остаться без глаза.
— Убери… это! — наконец, не выдержал свёкор.
Ситуация из страшной становилась трагикомической.
Видимо, от перенесенного испуга, нервы Жени не выдержали, и она, зажав рот рукой, принялась смеяться.
— Чего ржешь, идиотка? Сними кошку! Я же сейчас освобожусь, и ты пожалеешь, что на свет родилась!
— Я… ха-ха-ха! Я на вас… ха-ха-ха! Снова Кузьму натравлю, если продолжите меня оскорблять! Он же… ха-ха-ха! охранный обученный кот, в ЧОПе служит, по ночам… ха-ха! Обходы выполняет. А ну, сядьте на пол! — отсмеявшись, неожиданно для себя грубо скомандовала она. — Если не хотите, чтобы я сняла Кузю вместе с вашим скальпом!
Валерий Вадимович завис на секунду, но тут котенок издал утробное «Мяу» и сделал хватательное движение лапками, углубляя захват, и мужчина, сдавленно застонав, послушно плюхнулся на пол.
— Кузя! Ку-у-зенька!
Котенок вращал глазами и Женю не узнавал.
Правильно — сидел себе на полочке, никого не трогал, вдруг полочка покачнулась, и он упал на что-то странное, что принялось кричать и биться о стены. Причем, еще с головой тряпкой накрыло. Конечно, Кузьма испугался и сделал то, что ему велел инстинкт — как можно крепче вцепился в свой «насест».
— Кузя, кыс-кыс-кыс! Хочешь сметанки? Курочки?
Взгляд котенка принял осмысленное выражение — вот она, магия любимых блюд!
— Мя?
— Да, курочку, сметанки. И кусочки в соусе. Шебу. Хочешь?
— Мр-мя.
— Вот и умница. Иди-ка ко мне, — осторожно отцепила одну переднюю лапку, перехватила, проделала тоже самое со второй. А задними, мстительно улыбнувшись, позволила зверьку «прошагать» по волосистой части головы свёкра, отмечая, как тот дергается от каждого когтистого «шага».
А не будет врываться в чужой дом, оскорблять и руками махать! Чудо, что Кузьма так удачно упал, и она смогла увернуться от удара, иначе могла потерять малыша.
Прижав к себе рыжего друга, молодая женщина выпрямилась и отступила в сторону, широко распахнув дверь.
— Уходите, и больше никогда не возвращайтесь!
Валерий Вадимович встал и уже открыл рот, чтобы оставить последнее слово за собой, но тут ручеек крови из разорванного века дополз до его шеи, а Кузьма, испугавшись высокой фигуры незваного гостя, сердито зашипел, и мужчина молча покинул квартиру.
Силы оставили, Женя, как стояла, так и села на пол, прижимая к себе взъерошенного котенка и глотая градом посыпавшиеся слёзы. Кузя притих, а потом включил мурчалку, все громче и громче наращивая звук и вибрацию. Кто бы мог подумать, насколько хорошее успокоительное мурчащая кошка!
— Женя, что случилось? — Денис возник, будто из ниоткуда. Погруженная в свои переживания, она не слышала, как он поднимался по лестнице, только вздрогнула, возвращаясь в реальность.
— Женя, милая, что случилось? — Денис присел перед ней, обнял, мягко высвободив изрядно пожамканного котёнка. — Внизу встретил отца, всего в крови. Он от меня, как черт от ладана шарахнулся, бегом в машину и уехал, будто за ним инквизиция гонится. Я так испугался… С тобой все в порядке?
Женя кивнула, не в силах говорить.
— А с малышом?
На секунду замерев, прислушавшись, Женя кивнула еще раз.
— Пойдем-ка в комнату, нечего сидеть на пороге, — Денис поднял ее на руки, отнес в зал, бережно посадил на диван. — Или ты хочешь прилечь?
— Нет, — Евгения почти пришла в себя и обняла мужа, прижавшись щекой к его рубашке. — Я так соскучилась! Ты голодный?
— Очень, — мужчина слегка отстранился, внимательно рассматривая жену. — С тобой точно всё в порядке? Что у вас произошло?
— Твоему папе не понравилось, что мы продаем квартиру и переезжаем. А еще он почему-то уверен, что ребенок не от тебя, — криво улыбнулась Женя. — Он меня напугал, но ничего не сделал.
— Я его…
Денис стиснул кулаки.
— Не надо, — Женя мягко накрыла кулак мужа своей ладошкой. — Его уже Кузя наказал. Думаю, он ко мне больше не сунется! Пойдем ужинать?
— Только ты мне всё расскажешь! Подробно! Каждое слово!
— А ты — мне. Про Красногорьевск.
— Договорились!
Эпилог
— Мам, ты скоро? — сын от нетерпения приплясывал, переступив через порог только одной ногой, чтобы сподручнее было бежать дальше. — Ма-ам!
— Иду! — Евгения бросила взгляд в зеркало и подхватила небольшую сумку. — Никуда твой Аквапарк не денется, он тут построен, так что не переедет!
— Да, только ты так долго, что пока мы доедем, он уже закроется, — проныл Никита.
— Нам ехать полчаса! — возмутилась мать. — Воротник
