Поппи пожала руку той и другой, потом сказала:
— Ирония заключается в том, что в последние несколько недель я была вынуждена заботиться о ее счастье.
— По чьей воле? — спросила Беатрис.
— Я не могу сказать. Однако возможно, что это вопрос… — Поппи быстро оглянулась по сторонам, убеждаясь, что их никто не может услышать. — Национальной безопасности, — прошептала она.
Элинор нервно рассмеялась.
— Ты говоришь так, будто выполняешь секретное задание правительства.
Поппи широко раскрыла глаза, но ни слова не ответила.
— Это так и есть, да? — пискнула Беатрис.
— Я не могу сказать.
— Возьми розовую ленточку, если да, и зеленую, если нет, — предложила Элинор.
Поппи взяла розовую.
— Не могу поверить! — вскрикнула Беатрис.
— Как это здорово! — захлопала в ладоши Элинор.
— Мне просто до смерти хотелось бы рассказать вам об этой… розовой ленточке, — с улыбкой проговорила Поппи, — но вам совершенно не следовало об этом знать.
— Ну а Драммонд? — Элинор поспешила схватить желтую ленточку и сделала вид, что разглядывает ее. — Он работает над этим вместе с тобой?
— Ох, Господи! — Поппи начала нервничать. — Право, я не могу сказать, но…
Она взялась за розовую ленточку.
— Значит, он тоже в этом замешан! — возликовала Беатрис.
Брови Элинор взлетели вверх.
— Господи, Поппи, что происходит?
Поппи вспыхнула:
— Девочки, мне ужасно хотелось раньше поделиться этим с вами, но я не могла. Вам следует, вам необходимо знать, чем я теперь занимаюсь! Потому что это гораздо больше, чем вопрос национальной безопасности. Это стало одной из проблем Старых Дев, и мы должны решить ее вместе.
Три подруги обменялись серьезными взглядами.
— Скажи, что мы должны делать, — произнесла Элинор.
— У меня нет более солидных подтверждений того, что мама оплатила это, — сказала она, — кроме расписки, которую мы с Николасом сумели раздобыть, а она, как говорит Драммонд, может оказаться фальшивой.
— С какой стати она может быть фальшивой? — удивилась Элинор.
Поппи глубоко вздохнула.
— Потому что моя мать… — Она взяла еще одну розовую ленточку. — Можете ли вы предположить?
Беатрис прижала руку к горлу.
— Твоя мама работала на правительство? Все это становится шокирующим.
— Просто немыслимым, верно? — согласилась Поппи. — Но я знаю маму и доверяю собственной интуиции. Она и Ревник могли договориться о том, что отправят сообщение в картине, но если я правильно сужу о своей матери, эта идея пришла ей в голову уже после того, как она заказала Ревнику портрет в качестве подарка для папы.
— Мы верим тебе, — сказала Элинор.
— И мы поможем тебе получить картину, — подхватила Беатрис.
Поппи была рада услышать это.
— Еще я хотела вам сообщить следующее. Я нашла мужчину, который, как мне кажется, совершенно мне подходит.
— Кого? — спросила удивленная Беатрис.
Поппи собиралась сказать, кто это, но имя буквально застряло у нее в горле. Она обозлилась. Ощутила боль. И почувствовала себя неуверенной.
— Боже мой! — выдохнула Беатрис. — Это герцог Драммонд, верно?
Поппи отрицательно мотнула головой. Голос к ней вернулся.
— Вы же знаете, что он собирается взять в жены Наташу. И даже если бы это было не так, его бы я не хотела… Он… ему невозможно доверять. Зато мне сделал предложение Эверсли. — Она помолчала. — И возможно, я его приму.
Беатрис стиснула руку Поппи.
— Но ведь ты его не любишь. А истинная Старая Дева никогда не должна выходить замуж за нелюбимого.
— Я это знаю. — Поппи не могла овладеть собой. У нее застрял комок в горле. — Вспомните, я ведь вам сказала, что это не только проблема национальной безопасности, но и проблема, имеющая отношение к уставу Клуба Старых Дев.
— В конечном счете так оно и есть, — успокаивающим тоном произнесла Элинор. — И мы никогда через это не переступали.
— А я просто решила, что ты имеешь в виду тот пункт устава, который требует, чтобы члены клуба поддерживали друг друга даже в тех случаях, когда одна из нас совершает кражу, ну, скажем мягче, возвращает картину, — пояснила Беатрис.
— Это я тоже имела в виду, — сказала Поппи.
— Давайте выйдем отсюда, — предложила Беатрис. — Присядем где-нибудь и обсудим все по порядку.
На улице она подвела их к парковой скамейке неподалеку от ожидавших девушек экипажей, и все трое уселись.
Беатрис расправила юбки и заговорила первой:
— Если мы кого-то любим, то готовы пойти на любой риск ради него.
Поппи закрыла глаза.
— Слишком поздно.
— Разве он уже стоял у алтаря с Наташей? — удивленно подняв брови, спросила Беатрис.
— Нет, — ответила Поппи. — Но он отец ее будущего ребенка.
Ей была невыносима мысль об их с Николасом интимных ласках в библиотеке ее отца, а потом на паруснике Николаса, особенно когда она представляла себе, что то же самое и даже большее было у него с этой бесстыжей ведьмой!
Элинор поморщилась и спросила:
— И ты веришь Наташе?
— Больше, чем мужчине, которого любишь? — добавила Беатрис, с недоверием поглядев на Поппи.
— Он не отрицал этого, — ответила Поппи, немного смущенная. — Но и не признавал тоже. Вообще вел себя как-то необычно.
Малый огонек надежды вспыхнул у Поппи в груди. Она выпрямилась и взяла за руки обеих подруг.
— Я всегда знала, что полюбила вас обеих не случайно.
Беатрис улыбнулась и ответила:
— Мы тоже любим тебя. И конечно, примем участие в деле с портретом.
Поппи попрощалась и направилась к своему экипажу, чувствуя, насколько легче ей стало после разговора с подругами.
Однако радость ее улетучилась, когда она, открыв дверцу кареты, увидела прямо перед собой незнакомого пожилого мужчину с бледным лицом, в сорочке с высоким воротничком.
— Хелло, леди Поппи, — жестко произнес он высоким голосом. — Поднимайтесь в экипаж. Я мистер Грап и я должен сообщить вам нечто весьма важное о герцоге Драммонде.
Глава 43
Николас остановился у стола, заставленного хрустальными вазочками с черной икрой. Наташа повисла у него на локте. Это происходило на балу у Ливенов. Наконец пришло время похитить картину. Вот уже несколько дней Николас страдал от унизительной необходимости играть роль возлюбленного Наташи. Он также провел несколько весьма тоскливых дней в размышлениях, пытаясь понять Грапа и его странное поведение. Он не смел спросить мастера шпионажа, что такое тот задумал, устроив слежку за его младшим братом. Николасу требовалось время, чтобы собрать побольше информации и с ее помощью докопаться до сути дела.
