— кремень.
Стыдно признаться, но сейчас его не волновала даже женская грудь. Даже больших размеров. Всему виной была импровизация Татьяны Юрьевны и находчивость Даши. Хочется, ей, мол. А ты вынь, да положь… Ну он и вынимал. А Таня подхватывала.
И он понял, что вновь думает о тех двоих, на кровати. Мягких, нежных, родных. Хуже того — неутомимых.
— Боря, ты прости меня, дуру. Я не знаю, что на меня нашло, — огорошила с ходу Аглая. — Только не перебивай, дай выговориться!
— Ну-у-у, — протянул Боря голосом простуженного робота. — Хорошо… Начинай.
Сам он отныне и ближайшие пару дней мог внедриться только в холодильник. Попутно приложил лоб к упаковке замороженного горошка и присосался к минералочке. Жидкости в организме меньше, чем планов у Маликова записать новую песню вдобавок «к той самой, ну этой, которой».
— Да мне этот Сергей в хуй не пёрнул! — сделала резкое эмоциональное сальто риелтор. — Вот честное пионерское. Просто подвыпили что-то, заработала неплохо на сделке, и он меня очаровал своей болтовней. А как до дела дошло, то ни рыба, ни мясо. Конечно, ему помощник требовался. Сам то филон! Вот и предусмотрел. Но я как будто поролона прожевала вместо рождественского гуся. Не то это блюдо, Борь… Ты только прости меня, дуру. Я больше так не буду.
— Ну-у-у, — снова протянул Боря, толком не зная, что ответить. — Это надо осмыслить.
— Ты хочешь взять время на размышление?
— Да.
— Хорошо, Борь. Только сильно на меня не молчи.
— Не буду.
— Всё… буду ждать твоего звонка и сообщений. А пока отдыхай там, отвлекись.
— Добро, — ответил Боря и отключился, пока разговор ещё не продолжили.
«И что это сейчас было?» — первым поинтересовался внутренний голос.
Додумать не дали. Тут же позвонила Зоя и огорошила ещё больше:
— Боря, здравствуй, дорогой.
— Здравствуйте, Зоя, — ответил помятый мужчина со щетиной, которого почему-то за это не били уже вторые сутки подряд.
— Борис, не в служба, а в дружбу, ты бы не мог разобраться с вещами Василия Степановича?
Боря поморщился. Точно. Совсем забыл про Степаныча в гостях хоть и у хозяйственной, но ещё и настойчивой дамы.
— Да, я сейчас его заберу.
— В смысле заберу? — вдруг резко изменила голос Зоя. — Нет, Борис. Вы меня не так поняли. Помогите нам перевезти его вещи ко мне. Мы, как бы это сказать, начинаем жить вместе.
Боря уронил горошек на ногу. Но боли не было. Только блаженная прохлада, когда наступил на него пылающей ступнёй. Тело как у Жар-птицы. Горит и пылает всё.
«А если трусы надеть, то вообще можно сгореть», — подмигнул внутренний голос и отправил в душ. Приходить в себя.
Состояние шока продлилось недолго, так как трубку взял Степаныч и деловым видом тут же попросил:
— Борь, присмотришь за квартирой? Ну там, цветы полить пару раз в неделю. Соломонычу налить, если сильно просить будет. Там под раковиной «мерзавчик» стоит.
Выслушав полную инструкцию, Боря отключил связь. Вместе с тем он включил душ и вместе с прохладной водой в тело начало возвращаться жизнь. Кожа впитывала её так, словно отопление испарило из него всю влагу. А теперь клетки напоминали, что человек более чем на две трети состоит из воды.
Тот факт, что Степаныч начал жить с Зоей, ничуть не смущал Глобального. Мужчина ещё в полном расцвете сил. Правда, немного помятый, но пара недель реабилитации при отсутствии алкогольной интоксикации приведут в чувство. И если двое взрослых людей решили жить вместе, то сам Бог велел.
Но порадоваться долго не удалось. Тут же позвонила Наталья и как следует повозмущавшись, попросила забрать отца.
— Так, погоди, а как он туда попал? — не понял Боря, который в последний раз оставлял его в семье сестры с матерью.
— Рома позвал! — прикрикнула на эмоциях Наташка. — Пили два дня. Это у них называется «музу ловить». В итоге поймали белку. Горланили «белые розы» в голос, пока участковый не пришёл. Тут я им кулак под нос и спать уложила. А сегодня как проснулись, снова квасят.
Боря не особо удивился и этому, спросил только:
— Песню-то записали?
— Да какие могут быть песни у алкашей?! Мычат только… в лад и подпукивают. Совсем плохи стали. Надо развалить этот тандем, пока печень не посадили.
— Хорошо, сейчас приеду, — пообещал Боря и положив трубку, вдруг понял два момента.
Во-первых, с матерью отец жить не хотел и не будет.
Во-вторых, при этом вполне мог присмотреть за квартирой Степаныча.
«С паршивой овцы хоть шерсти клок, только пусть прежде вещи поможет перетаскать, чтобы жизнь мёдом не казалась», — обратился к народной мудрости внутренний голос.
И тут Боря вспомнил про миллион наличными в квартире наставника и решил подстраховаться. Ясно как божий день: найдёт — пропьёт. Это в лучшем случае.
Но куда сложить наличность? Банки не особо работали в праздничные дни. И Боря тут же позвонил партнёру по бизнесу, чтобы уладить это дело.
— Ян, привет. Как дела?
— Боря, ты куда пропал?! — в каком-то диком восторге спросила совладелица магазина для взрослых.
— Да так… отдыхал…отвлёкся, — отмахнулся Боря, неспешно вытираясь пушистым полотенцем с нежным запахом полевых цветов.
Принюхавшись, понял, что дело не в кондиционере для белья. А в том, что это полотенце кого-то из девчонок. Улыбнулся. Благо, теперь обе пахли для него одинаково.
На секунду даже захотелось вернуться в комнату.
«Как же сильна женская гравитация!».
— Слушай, у меня к тебе дело, Ян, — попытался собраться с мыслями Боря. — У тебя есть сейф?
— Зачем тебе сейф? Тут и так дела творятся!
— Да деньги хочу положить. На недельку-другую, — попытался объяснить Глобальный, пропуская мимо ушей голос навеселе.
Вот только, совсем не от алкоголя.
— Боря, мне самой некуда кассу сдавать! — тем же тоном добавила Яна, что в начале. — Сегодня только по безналу работаем.
Глобальный попытался удивиться, но лимит за последние полчаса был исчерпан.
— Я что-то пропустил?
— Конечно, пропустил! — звенела она как тонкий лист железа на ветру на изгиб. –Они как попёрли на твою рекламу, так мы с Егором до двенадцати часов закрыться не могли. Так там Новый год и встретили, потом переночевали, отметив.
— Переночевали, значит? — переспросил он, больше думая о трёх дочках Егора, чем
