Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Ну, около пяти утра я вышел наверх, воздуха глотнуть, как в другой мир попал, и я решил, что возьму ее наверх и приглашу врача, не могу больше откладывать. Постоял в раскрытых дверях минут десять, тут слышу, она опять зовет, и опять у нее красно-коричневая мокрота пошла, и ее вырвало, так что пришлось ее из кровати на кресло перенести и постель перестелить. Хуже всего было слышать, как она дышит, часто, с перерывами и всхлипами, вроде все время задыхается.
* * *
В то утро (она вроде была поспокойнее) она понимала, что я ей говорил, и я сказал, что иду за врачом, и она кивнула, так что я считаю, что поняла, хоть и не ответила. Казалось, прошлая ночь все силы у нее отняла, и она тихо лежала, не шевелясь.
Я знаю, я мог бы поехать в деревню и оттуда позвонить или привезти врача, но по понятным причинам я там ни с кем дела не имел, поскольку всем известно, что такое деревенские сплетни.
И потом, все-таки я до такого дошел не спавши, я большую часть времени сам не знал, что делаю. И как всегда, был совершенно один. Не к кому было обратиться.
Ну, поехал в Луис и в первую открытую аптеку зашел (было около девяти) и спросил, где тут поблизости доктора найти, и девушка за прилавком посмотрела в списке, который у них был. Дом этот находился на улице, которую я и не проезжал никогда. На двери увидел объявление: «Прием с 8.30», и можно было сообразить, что там, как всегда, полно народу, но я почему-то представил себе, что вхожу и сразу попадаю к врачу. Наверно, выглядел полным тупицей в приемной, где все кресла были заняты людьми, и все сразу на меня уставились, а еще один молодой человек вроде меня даже и места не имел, чтобы сесть, стоял. Ну, все они вроде на меня уставились, и у меня духу не хватило прямо в кабинет войти, и я встал около стенки. Если б только я сразу в кабинет прошел, я б все сделал, как надо, и все было бы нормально, это все из-за того, что надо было находиться в приемной со всеми этими людьми. Я давно уже не находился в одном помещении с таким количеством людей, только разве в магазине, но там ведь зайдешь и выйдешь, а тут все казалось таким странным, я уже сказал, вроде все на меня уставились, одна бабка особенно, прямо глаз с меня не сводила, и я подумал, я, наверно, как-нибудь не так выгляжу. Взял со стола какой-то журнал, но мне было не до чтения.
Ну, стоя там, я начал думать про все, что может случиться, что дня два все будет нормально, доктор и М., наверно, не будут много разговаривать, а после… Я знал, что он скажет, он скажет, надо в больницу, я, мол, не смогу обеспечить ей правильный уход и всякое такое. Потом я подумал, можно ведь сиделку нанять, но тут уж не много ей времени понадобится, чтоб увидеть, что к чему; тетушка Энни всегда говорила, что если кто сует свой длиннющий нос в чужие дела, так это сиделки, а она таких длинноносых всегда терпеть не могла, да и я тоже. Тут как раз доктор вышел пригласить следующего, высокий такой, с усами, и так он это слово «следующий» выговорил, будто ему на всю эту толпу смотреть было противно. Я хочу сказать, очень он раздраженно это слово выговорил, не думаю, что это мне одному так показалось, я видел, одна женщина состроила гримасу своей соседке, когда доктор обратно в кабинет ушел.
Потом он опять вышел, и я увидел, он был вроде как офицер в армии, из тех типов, что никакого к вам сочувствия не имеют, только приказания отдают, раз вы не из их круга, то и смотрят на вас как на грязь под ногами.
А тут еще эта бабка опять на меня уставилась, я прямо весь взмок под рубашкой, я же всю ночь не спал, поэтому, наверно, весь был на нервах. Ну, во всяком случае, я тут почувствовал, с меня хватит. Повернулся и вышел, сел за руль и посидел так какое-то время.
Все из-за этих людей. Я когда их увидел, понял, Миранда — вот единственный человек на свете, с кем мне хотелось вместе жить. А от этих всех, от этой толпы проклятой, меня просто мутило.
Что я потом сделал, потом я пошел в аптеку и сказал там, что мне нужно лекарство от очень тяжелого гриппа. В этой аптеке я раньше не был, и, по счастью, там было пусто, никого, кроме меня, так что я смог выложить то, что придумал. Я сказал, что у моего друга тяжелый грипп, а он из Избранных (которые в докторов не верят), а грипп очень тяжелый, может, даже и воспаление легких, и надо ему давать лекарство так, чтоб он не знал. Ну, аптекарша мне предложила те же самые таблетки, а я сказал, мол, надо пенициллин или что там еще в этом роде, а она сказала — это по рецепту. Ну, тут неудачно получилось, потому что вышел хозяин и она ему все рассказала, а он говорит, обратитесь к врачу и все ему объясните. Я сказал, заплачу, сколько скажете, а он головой покачал и сказал, что это, мол, противозаконно. Потом поинтересовался, где этот мой друг живет, в Луисе или нет, и я ушел, пока он не сунул свой длинный нос еще поглубже. Я зашел еще в две аптеки, и везде было то же самое, а еще где-нибудь спрашивать я побоялся, так что пришлось взять то, что продавалось, какое-то другое лекарство. Потом поехал домой. Еле мог фургон свой вести, такой был усталый.
Ну, конечно, как приехал, сразу пошел вниз, она все лежала там, дышала тяжело. Как только увидела меня, сразу заговорила, только вроде за кого-то другого меня приняла, потому что спросила, виделся я с Луизой или нет (я и не слышал никогда, чтоб она про Луизу говорила), ну, к счастью, она и не ждала, чтобы я ответил, заговорила о каком-то современном художнике, потом сказала, что хочет пить. Никакого смысла не было, казалось, ей в голову что-то как приходит, так сразу же и уходит. Ну, я дал ей попить, и она полежала немножко молча, потом вдруг пришла почти что в норму (в смысле головы), потому что спросила: «А папа когда приедет? Вы съездили?» Тут я ей солгал, только это была ложь во спасение, я сказал, он скоро будет здесь. Она сказала: «Обмойте мне лицо». Когда я это сделал, она сказала: «Надо, чтоб он посмотрел то, что я выкашляла». Я говорю «сказала», только она говорить не могла, все шептала.
Потом сказала: «Если б только я могла поспать».
Это все из-за температуры, говорю. Она кивнула. Какое-то время она понимала все, что я ей говорил, и никто не поверит, только я решил снова поехать в Луис за доктором. Я помог ей сходить за ширму, она такая была слабая, видно было, что не убежит, так что я решил, пойду к себе, посплю часа два, потом перенесу ее наверх и съезжу в Луис и привезу другого врача.
Не знаю уж, как это получилось, я всегда встаю сразу, как будильник зазвонит; я думаю, просто я тогда во сне его выключил, во всяком случае, не помню, чтоб я просыпался. Во всяком случае, когда проснулся, было не полпервого, а четыре. Конечно, я сразу бросился вниз, посмотреть, что там делается.
Она стянула с себя все одеяла, чтоб грудь была открыта, но в комнате, по счастью, было вполне тепло. Вообще-то я не думаю, что это могло иметь значение, она вся горела и бредила и меня не узнавала, и когда я поднял ее, чтобы наверх отнести, она попыталась сопротивляться, попыталась закричать, но не смогла, совсем ослабела. Да еще кашель кричать ей не дал, и казалось, она тут пришла в себя, поняла, где она и что.
Это была тяжелая работка — наверх ее отнести, но я и с этим справился и уложил ее в постель в свободной комнате (как следует нагрел комнату заранее), и вроде ей было там получше. Она ничего не говорила, от холодного воздуха она раскашлялась, и опять мокрота отошла, и лицо у нее стало какого-то странного синевато-красного цвета. Я сказал, скоро доктор придет, она вроде бы поняла.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
