уйти… Я вновь хочу увидеть тебя, ощутить прикосновение твоего тепла, услышать твой смех» – мысленно обращался Ра к своей возлюбленной, протягивая к ней руку.
К'шатри выглядела точно такой, какой он её видел в последний раз. Жаркие, опаляющие душу золотистые глаза, длинное алое платье, рыжие, словно сотканные из пламени, вьющиеся волосы и страсть, скользящая в каждом её жесте.
"– О, мой Амун-Ра… еще слишком рано, у тебя так много дел…"
«Я не могу. Не хочу! Ты нужна мне. Я так устал ждать»
Девушка печально улыбнулась.
Она стояла так близко, что Ра, казалось, мог просто протянуть руку и коснуться её. Но это была ложь. Он тянулся к ней как подсолнух к солнцу, но их пальцы раз за разом проскальзывали в миллиметре друг от друга, словно что-то в последний миг их отталкивало. Сколько бы они не старались, их попытки шли прахом, и влюбленным только и оставалось – бессильно смотреть друг на друга.
"– Мой Амун-Ра… Я так скучаю по тебе"
«Я все брошу. Я приду к тебе, и мы снова будем вместе! Я…!»
К’шатри, грустно улыбнувшись краешком рта, покачала головой.
"– Не бросишь. Им нужна твоя помощь. Очень нужна"
Тишина. Прозрачная дымка немного затуманила взгляд Амун-Ра.
«Прости…»
"Я буду ждать" – кивнула девушка.
Образ К’шатри стал таять, постепенно сливаясь с щипавшим глаза голубоватым светом.
Амун-Ра смотрел на режущий глаза свет лампы. Придя наконец в себя, он невольно зажмурился. В глазах маячило расплывчатое пятно, голову раздирала нечеловеческая боль, а налитое металлом тело тихонько застонало, стоило лишь слегка шевельнуться.
Лишенный звуков пузырь лопнул от звонкого девичьего голоса, который, заодно, со щелчком поставил внутренний компас на место. Ощущение потери времени прекратилось, словно кто-то наконец-то закупорил песчаные часы.
– Дана, он очнулся!
Послышался топот и скрип половиц.
Ра сделал попытку открыть слезящиеся глаза.
«Синяя лампа. Сейчас она есть только в одном городе… Как же его…» – Амун-Ра задумался, перебирая перемешавшуюся в голове память, в поисках ответа.
Наедине со своим подсознанием все было куда проще. Есть лента, захотел – рассмотрел один фрагмент, захотел – другой. Сейчас же, весь этот колоссальный поток картинок свернулся и стал у Ра в голове комом, выдавая то одно, то другое воспоминание, более или менее относящееся к настоящему времени.
– Как вы? – загородила ему свет девушка.
Её усыпанное веснушками лицо с любопытством и, пожалуй, трепетом, рассматривало Ра.
Амун-Ра попробовал открыть рот. Пересохшие губы тут же треснули.
– Ой! Стойте, стойте! Я сейчас! – юркнула куда-то девушка.
Ра повернул голову на бок.
Крохотная мрачная коморка, едва-едва дотягивающая до почетного звания комнаты. Мрачной она была не от того, что её такой задумали хозяева, а от переполнявшей её пустоты. Оголенные, полусгнившие деревянные половицы, по-старчески скрипящие от ходьбы, облупленные стены и серый, с пятнами, потолок, изуродованный сетью трещин и паучьих угодий. Окно одно – и то заколочено наглухо. Под потолком, висельником криво свисает лампа с гестилом, а у противоположной стены старая безобразная от своей бедности кровать, такая же, как та, на которой лежал Ра.
Закончив осмотр помещения, Ра, сконцентрировавшись, наконец заметил сидевшую на стуле крупную женщину. Она примостилось возле двери и пристально смотрела на Ра, нахмурив брови и сжимая в руках металлический лом. Взгляд её не был наполнен дружелюбием, как у предыдущей девушки.
Едва Амун-Ра вспомнил о веснушчатой девчонке, как послышался бодрый топот, и в комнате появилась она.
– Вот, вот! Пожалуйста, не шевелитесь, я смочу вам губы! – быстро заговорила девчонка, присев рядом с Ра и держа в одной руке губку, а в другой небольшую чашу с водой.
Её волосы растрепались, все никак не желая быть пленниками двух цветастых подвязочек.
– Эми, осторожно, – подала голос вторая, сидевшая у двери.
Первый голос звучал добро, солнечно и по-детски наивно, зато второй грубо и подозрительно.
«Точно сёстры» – подумал Ра.
К его губам приложили влажную губку. Сразу стало намного легче. Спустя полминуты, Ра смог шевелить губами, хоть болезненное ощущение все еще преследовало его. Он открыл рот, чтобы выразить благодарность, но вместо слов у него вырвалось лишь невнятное сипение.
– Держите! – поняла все без слов обладательница веснушек и, приподняв голову Ра, подала ему воды из чаши.
Амун-Ра казалось, что ему совсем не хочется пить, но неожиданно для себя он осушил всю чашу чуть ли не залпом.
– Как вы себя чувствуете? – повторила свой вопрос девушка с косичками.
– Бывало и хуже, – с усилием ответил Ра.
Амун-Ра поднес руку к лицу.
«Так я и думал» – мысленно проговорил он, разглядывая свою человеческую ладонь.
– Не очень-то вежливо, пьянь, – погрозив ломом, сказала старшая, привстав со скрипнувшего стула.
– Дана! – укоризненно воскликнула младшая.
«Пьянь?» – Ра не мог вспомнить значение этого слова.
– Давай приводи в чувство этого пьянчугу и выдворяй его! – скомандовала Дана.
«Ах, вино, точно же. Пьянь – перебравший вином»
– Я не пьянь, – все еще сипло, но уверенно ответил Ра.
– Да что ты? А голышом в отрубе валялся ради потехи? Прям рядом с мусоркой.
Ра скользнул взглядом по своему телу. Он был укрыт тонким шерстяным одеялом, одежды на нем, и правда, не было.
– Дана, прекрати! – затрясла кулачком Эми, – От него даже не пахнет спиртным, сама понюхай!
– Да не буду я всяких бездомных нюхать!
– Дана!
– Кгхм, – кашлянул Ра, привлекая внимание двух разошедшихся дам.
– Так… Как вас зовут? – поинтересовалась младшая, моментально потеряв интерес к перебранке.
– Ра… – протянул сначала он, но потом осекся: А стоит ли?, – …альф. Ральф.
Судя по выражению лица сидевшей рядом девушки, она не слишком ему поверила.
«Странное имя»
– Ээ… Очень приятно, Ральф! Меня зовут Эмили! Или просто Эми! – улыбнулась она и протянула руку.
«Я знаю столько имен, а выбрал самое странное»
Ра потихоньку приподнялся на локте и тоже подал ей руку.
– Мне тоже приятно, Эми.
– А это, – девушка указала взглядом на продолжавшую хмурится барышню с ломом, – Моя сестренка…
– Дана, – закончил за неё Ра.
– Э… Да, верно! – улыбнулась Эми.
Тело еще болело, но уже хотя бы более или менее слушалось. Амун-Ра попробовал сесть. Попытка была хорошая, но заранее обречена на провал. Руки, сведенные судорогой, дрогнули, и он начал заваливаться обратно на спину.
– Держитесь! – подхватила его Эми, не давая упасть.
– Спасибо.
Ра сел.
– Все, можешь меня отпустить, Эми.
Девушка тут же залилась краской и одернула от него руки как от огня.
– Да-да, простите! – зарделась она.
Ра глянул на неё с легким недоумением.
«Что я сделал?»
Амун-Ра, посидев секунду-другую, все же собрался с силами и с натугой встал с кровати.
– Ой! – пискнула
