Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
в составе «Красной капеллы» во время войны насчитывалось 118 агентов.
Леопольд Треппер понимал, что у него лишь один выбор: Центр должен узнать о затеянной нацистами игре. Москва должна знать о том, что здесь происходит. Он обязан сообщить правду.
Дважды X. Райзер посылал в кондитерскую, где работала связная ФКП Жюльетта Муссье, своих агентов, но та сразу раскусила, с кем имеет дело. Гестаповцы не могли арестовать ее, так как это означало для них гибель всего плана.
Попытались выйти на другого связного — Мишеля, но их постигла неудача и на этот раз.
Послали Гилеля Каца. Несмотря на охранявших его в кондитерской гестаповцев, он сумел переброситься с ней парой нужных слов. Вернувшись на улицу Соссэ, доложил, что ему не верят и все очень обеспокоены исчезновением «Гран шефа».
Снова и снова Л. Треппер убеждал своих тюремщиков, что их игра против Москвы может сорваться из-за непонимания, ненужных подозрений. Ведь в Центре хорошо известны пункты, где он периодически бывает: рестораны, кафе, магазины, парикмахерская, мастерские по ремонту обуви и одежды. Он назвал адреса, и гестаповцы, сделав проверку, убедились, что «Отто» сказал им правду, но сомнения у них остались. И все же даже они понимали, что если Центр узнает об аресте «Отто», игра провалится.
Оставался один выход — провести встречу со связной Жюльеттой ему самому.
В одной из бесед с ним Карл Гиринг вынужден был признать, что они наделали немало ошибок, провели слишком много арестов, разгромили фирму «Симэкс». Об этом могут узнать в Центре. Некоторые сотрудники СД высказывали опасения, что «Гран шеф» может сорвать игру.
И было решено послать «Отто» на встречу с Жюльеттой. Для этого визита нацисты подготовили свои материалы, свою версию событий в группах «Красной капеллы», о положении в стране.
Подготовился к предстоящей встрече и Леопольд Треппер. Ночами уже под утро, когда стихали шаги часового в коридоре и не было опасности, что он подсмотрит в глазок двери, советский разведчик писал свое донесение в Разведупр. Писал письмо из фашистского гнезда, непоколебимо веря, что правда все-таки дойдет до Центра. Он называл имена людей, на след которых вышли гестаповские ищейки, сообщал, когда и как был арестован, называл товарищей, схваченных зондеркомандой, «Кента», перешедшего на сторону врага. И главное, рассказал о замыслах гитлеровской элиты, затеявшей большую игру против Центра. Свое донесение он написал на еврейском, польском и французском языках, на «тюремном» шифре», еще доступном для него, чтобы обезопасить себя на случай, если оно попадет в чужие руки.
К этому уникальному докладу было приложено письмо, написанное по-французски:
«Дорогой товарищ Дюкло, — писал Леопольд Треппер, — умоляю тебя сделать невозможное, чтобы передать этот документ Димитрову и Центральному Комитету Коммунистической партии. В Москве что-то не то, возможно даже, что предатель просочился в нашу разведку…»
Вот как он сам рассказывал о своих встречах с Жюльеттой:
«Я пошел без шифровок. В кондитерской встретил ее, сказал, чтобы она поняла, — гестапо. Приду опять через неделю, получишь материалы — один гестаповский, другой — мой. Через пять минут после этого исчезнешь. Все шло хорошо, она пошла, принесла конфеты, сказала, что якобы не уверена, но попробует установить связь. Все озабочены, где «Гран шеф»? Пошел второй раз. Что с ними было! Гиринг боялся: «Можете нас продать, но мы здесь сильнее. Раскроете что-нибудь?!» То, что я могу передать свой материал, им в голову не могло прийти. Человек все время находился в наручниках, да и еще под постоянным наблюдением.
Вошел в кондитерскую. Жюльетта подошла, сунул ей в руку коробочку, где были шифровки. Рулончик в два пальца и вышел. Были довольны все — зондеркоманда и я…»
Почтовый ящик сработал четко, буквально через несколько минут сообщение Л. Треппера было передано связной ФКП и ушло к Жаку Дюкло, а затем дальше, чтобы тайными путями уйти в Москву.
Гестаповцы нетерпеливо ждали результатов. Через неделю послали своего агента в кондитерскую и обнаружили, что Жюльетта исчезла, заволновались. Хозяйка объяснила им, что на ее имя пришла телеграмма с юга, кто-то из родственников заболел, и она уехала на несколько недель. И скоро вернется.
Кому-то из наших читателей этот подвиг советского разведчика, сумевшего переслать в Москву важнейшее сообщение из фашистского застенка, покажется фантастической сказкой, выдумкой, рассчитанной для наивных… Не спешите с выводами.
Совсем недавно немецкий историк Ганс Коппи обнаружил в одном из наших архивов документ. Письмо-отчет Леопольда Треппера, переданное по трудным дорогам войны из Парижа в Москву, в Коминтерн, Георгию Димитрову. На верхних полях каждой страницы охранные надписи:
«Снятие копий воспрещается. Подлежит возвращению в ШО ИККИ через 48 часов». «Совершенно секретно».
Внизу адрес: «ШО ИККИ. Ростокино, Ул. Текстильщики, дом 1а, для Николаева». Там чьей-то рукой запись: «вх. 1943 г. Бельгия».
«Контре», силой или с их согласия, — писал Л. Треппер, — удалось получить у людей коды и музыкальные программы, причем они обещали хранить в тайне их арест, а позднее освободить. До сих пор лишь один Гари не дал своего кода, и поэтому «Контра» не может работать на музыкальной линии. «Контре» удалось утонченными способами сохранить молчание обо всех арестах, путем различных маневров вовлечь «Кента» и «Паскаля» в свою игру и продолжать работу с вами от имени всех наших людей; заговор грозит распространиться на Швейцарию, Италию и другие страны.
При таком отчаянном положении и перед лицом опасности катастрофических результатов для всей нашей работы я решил уничтожить заговор изнутри, всеми возможными средствами и любой ценой добиться установления контакта с вами. Я воспользовался последним и единственно возможным средством борьбы — симулировать согласие с предложением «Контры» — хранить в тайне свой арест с перспективой работать после войны на «Контру», но мне удалось доказать «Контре», что мои корпоранты, то есть партия, знают об аресте моих людей и подумают, что я также арестован, что, если не произойдет встречи между мною и одним из корпорантов, планы «Контры» рискую провалиться. Арест «Кента» в момент вступления немецких войск в не оккупированную зону позволил наконец «Контре» добраться до меня и моих людей. Несмотря на то, что я и «Андре» неоднократно предупреждали вас летом 1942 года, что «Паскаль», «Герман», «Фино» (имеется в виду Тино. — Ред.) и их люди арестованы, «Контре» удалось продолжать работу с вами от их имени».
В этом отчете Леопольд Треппер подробнейшим образом рассказывает о действительном положении дел в разведывательной организации, о том, как и почему провалились резидентуры в Бельгии, Франции и Германии.
«В мае 1942 года Хемниц капитулировал, был переведен в Берлин и передан в распоряжение «Контры». Там он полностью выдал характер нашей работы, роль Е.К.З., работу «Андре», «Кента», «Отто», «Германа», «Фабриканта» и» Боба», код «Кента» и музыкальные программы станций Оскол и Герман. В результате полученных сведений
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
