его расширились, а пазл мозайки начал складываться.
— Ты заметил, что твоя наставница не рассказывает тебе о жизни в Сомбрио, а только учит военным наукам?
— Откуда ты знаешь? — подавился Томас своими словами.
— Да потому что я знаю, на кого тебя готовят, а ты так этого и не понял. Думаешь, почему тебя зачислили именно в эту школу?
— Потому что…
— Потому что вскоре ты станешь моим личным телохранителем. — слова эти пронзили мозг Томаса стрелой, заставив развалиться его на части, а Ятаган безжалостно добил. — Она ведь не спрашивала тебя, чего ты хочешь, верно? Просто учила, как нужно убивать, но не быть убитым. Она с лёгкостью пожертвует твоей жизнью, как и сотнями до этого. Она лишь кажется хорошей. Хочет казаться, понимаешь?
— Нет, нет, нет. — маленький Томас в голове у юноши, страшно крича, бегал по библиотеке памяти вырывая из книг событий нужные моменты.
"Тебе не доведется воевать, слишком ценный ресурс…
Будешь служить родине…
Эта академия очень важна для тебя…"
Она ведь правда не спрашивала о том, чего я хочу. Всё решила за меня. Сама превратила в берсерка, только разве что с душой. Она…
— Ну-ну, всё. — прервал его размышления Ятаган, кивая на дверь.
Томас вышел в коридор и поспешил на вечернее занятие с Иглой.
Точнее на вечернее объяснение.
* * *
Когда юноша спустился в пришкольный сад, лелла уже ждала его на все той же скамье.
— Ты опоздал. — холодно заметила она. — Задержу тебя на столько же.
Юноша безучастно пожал плечами, он не спешил с наездами.
— Как твой первый учебный день? Сложно было?
— У меня есть к вам несколько вопросов. — постарался как можно спокойней произнести Томас, в тайне радуясь отсутствию красного тумана перед глазами.
— Конечно. — кивнула Игла, приглашающе похлопав рядом с собой.
Поколебавшись мгновение, Огонь уселся на скамейку.
— Мы ни разу не говорили о моем будущем… — приглушенно заметил он. — В чем будет заключаться моя служба стране? К чему вы меня готовите?
— Ты будешь солдатом. — прямо и чётко без запинки выговорила Игла.
— Обычным солдатом? — не поверил Томас. — Вы сами сказали, что я не буду убивать на полях сражений.
— Не стоит зарекаться, всё может быть.
— Так кем же я буду? — повысил голос юноша, сверля глазами в женщину, в которых плекскалось беспокойство и ощущение предательства.
— Ты будешь сальвусом64 Ятагана. Даже не так, ты будешь выше этого. Ты будешь универсальным оружием, превосходным бойцом, талантливым магом, хитрым кэми. Я же говорила, что ты лучшее моё творение.
— То есть, давайте подытожим. — ещё тише проговорил Томас, разглядывая мыски своих сапог. — Я буду кем-то вроде наёмного убийцы, приставленный, как пёс к сыну Меча?
— Да. — холодно и чётко выговорила женщина без капли смущения.
— А моего мнения вам не хотелось спросить? Сколько бы вы не трепались о свободе моего выбора, Вы и только Вы, решили всё за меня, превращая в убийцу!
— Чего же ты хочешь? — холодное спокойствие наставницы стало уступать место такой же холодной ярости.
— Я не хочу убивать людей!
— Где ты здесь людей-то нашёл?! — холодно усмехнулась она, не сводя с него взгляд.
— Все равно не хочу убивать по приказу, без разбора.
— А как же ты собрался служить? Ты сам согласился на это. — казалось, и без того огненные волосы Иглы, вспыхнули пламенем.
— Вы мне даже не оставили выбора!
— Выбор у тебя был.
— Какой? Умереть или сдохнуть?
Женщина колоссальным усилием воли держала себя в руках, плотно сжав губы, цедила слова.
— Всё уже решено.
— А меня это не устраивает! Не позволю решать за себя! — взорвался Томас, а потом, резко развернувшись, на пятках скрылся в дверях академии.
Оставшись одна, Игла ещё долго сидела в задумчивости, разглядывая закатное небо. Кое-где на нем уже показались особенно яркие и нетерпеливые звёздочки. Наконец, женщина закрыла лицо руками и глубоко судорожно вздохнула. В подступающей темноте с превеликим трудом можно было разглядеть, как его исказила гримаса боли, душевной муки.
— Ненавижу. — тихо прошептала лелла, сцепив руки в замок, резко выпрямившись, а потом исчезла, заставляя мироздание гадать: кому же она адресовала эти слова? Небу, звездам, Томасу, прошлому или жучку, одиноко летящему в воздухе по своим делам?
* * *
"Томас, ты даже не представляешь, что со мной недавно произошло! Мне сегодня ночью приснился ты. Мы с тобой пообщались, ты даже прочитал мои письма, не знаю, как я не умерла тогда со стыда. Хотя во сне ведь нельзя умереть, да?
А потом ты сказал, что расстался с Волной. Неужели это правда? Тебе наверное сейчас так больно… А мне почему-то так стало легко, даже Сэм отметил перемену в моем настроении.
Не знаю, правда на что я надеюсь… Там во сне, я говорила тебе, что ты со всем справишься, но на самом деле, мне бы очень хотелось, чтобы ты просто вернулся домой.
Вернулся ко мне…
У меня всё относительно хорошо, однако Сэмюэль стал вести себя очень, как бы сказать…раслабленно, будто наш с ним брак — дело решеное. Меня это расстраивает и пугает. Если он сейчас позволяет себе такие выходки, то что будет, когда мы обвенчаемся?
Сэм уверяет, что тогда, он просто много выпил на приёме у моего отца, однако мне кажется, что этот человек всегда является таким.
Что тебе снилось этой ночью?
Твоя Софи.»
* * *
Томас долго не мог заснуть, переворачиваясь с боку на бок, пока не получил гневное ругательство Слюды. Маг видел, каким опустошенным Огонь вернулся в комнату, но, следуя принципу, ничего не стал спрашивать.
Вскоре сон пришёл.
Томасу снилась она. Нет, не его мать со своей печальной доброй улыбкой, а искренняя, чувственная Софи. Уже которую ночь, не считая прошлой, парню снилась она, старательно что-то пишущая за своим столом. Он не мог подойти, просто часами наблюдал за её работой…
— Игла просила передать, что ждёт тебя на занятие. — бесцеремонно растолкал Слюда Томаса с утра.
Чуть приоткрыв глаза, юноша отмахнулся.
— Передай ей, что может не ждать. — надо было видеть, как расширились в ужасе глаза Слюды.
— Ты серьёзно?
— Да. — твёрдо заявил Томас, полностью просыпаясь и потягиваясь в кровати. — А ты чего так рано встал?
Но Слюда, выбрав между двух зол, уже ретировался к одному из них.
Томас встал, покормил Востока, а потом, взглянув на часы, вновь лёг в кровать. У него было ещё два с половиной часа на сон.
— Вставай и собирайся на занятие. — вновь разбудил его холодный голос. Над юношей высилась Игла в своей излюбленной чёрной мантии, глаза женщины готовы
