Он ждет моего ответа.
Я сглатываю и мой взгляд цепляется за едва заметную дрожь его руки. Той самой, в захвате которой находится коробочка.
Вокруг нас будто высасывают воздух и убирают все окружающие звуки. Я ни разу не представляла себе, что мне сделают предложение. И уж тем более я не мечтала, что это сделает Глеб. До недавнего времени я могла только мечтать о том, что между нами что-то может быть.
– Пауза затянулась.
Вместе со звуком его голоса в меня резко вдыхается жизнь. Я начинаю слышать оглушающую музыку, вижу, как кто-то проходит мимо, а неуклюжая девчонка даже задевает меня плечом.
Жизнь вокруг продолжается. И только мы словно застыли в ожидании.
– Я согласна.
В первые секунды после ответа на лице Глеба отражается целая гамма эмоций. От облегчения до страсти, которая загорается в его взгляде, направленном на меня.
Отмерев, Глеб достает кольцо из коробочки и надевает его мне на палец.
Безымянный. Все, как положено.
Все происходит как-то неловко. В конце мы в довесок сталкиваемся лбами и начинаем смеяться.
Глеб притягивает меня к себе, целует. За мгновение я оказываюсь прижата к стене за его спиной. Мы целуемся. Горячо, страстно, растягивая удовольствие. Я обнимаю Глеба за шею, вдыхаю его запах. Насыщаюсь им.
В голове не укладывается, что он только что сделал мне предложение, а я сказала ему да. Согласилась. Мы поженимся. Я буду женой. Его женой. А он моим мужем. Моим. И только.
– Сбежим? – спрашивает Глеб, улыбаясь.
– А можно?
– Нужно.
Через минуту мы оказываемся на улице. Глеб помогает мне забраться в салон, обходит капот и садится рядом со мной. Машина медленно выруливает с парковки и выезжает на дорогу.
– Пристегнись, – звучит заботливый голос.
Я незамедлительно выполняю его просьбу, откидываюсь на спинку сиденья и отворачиваюсь к окну. Пытаюсь осознать случившееся. Все то, что произошло до предложения, улетучивается. Я с трудом вспоминаю, что вообще-то обиделась на Глеба.
Впрочем, это уже не имеет значения.
Я касаюсь подушечкой большого пальца кольца, которое Глеб надел мне на руку. Не могу поверить, что оно там. Мне кажется, я должна проснуться. Вот сейчас. Еще немного. Раскрыть глаза и…
Глеб берет меня за руку. Переплетает наши пальцы. Я вздрагиваю от неожиданности, поворачиваюсь к нему. Мы смотрим друг на друга, я улыбаюсь. Глеб отворачивается быстро, чтобы не терять наблюдение за дорогой.
У нашей высотки мы оказываемся довольно быстро, Глеб заезжает на нулевой этаж, паркует автомобиль на нашем месте. Мы выбираемся почти одновременно и идем к лифту. Я чувствую витающее в воздухе напряжение. Оно проникает в легкие, прокатывается горячей волной по всему телу.
Как только лифт закрывается и проезжает пролет, Глеб нажимает на стоп и толкает меня к стенке. От неожиданности я охаю.
Его губы впиваются в мои, руки нагло ложатся на бедра. В низ живота упирается каменный стояк. Я едва успеваю сделать вдох между поцелуями.
Получается, все это время Глеб был возбужден? В машине, пока ехали домой он меня хотел…
Его руки быстро пробираются под футболку, забираются в лифчик, касаются чувствительных затвердевших сосков. Я задыхаюсь от ощущений. Острых, неожиданных, сильных. Внизу живота мгновенно тяжелеет, между ног становится влажно. Уверена, если Глеб проникнет рукой мне в трусики, сразу поймет всю силу моего желания.
– Мы сделаем это здесь? – спрашиваю, когда поцелуй прерывается, а Глеб задирает мою юбку.
– Почему нет? Секса в лифте у нас еще не было…
– Вдруг здесь камеры?
Глеб хрипло смеется и рывком спускает трусики к моим коленям. Приседает на корточки и смотрит на меня снизу вверх. Обводит взглядом кабину лифта и, отклонившись, нажимает на еще одну кнопку.
Мы погружаемся в кромешную темноту. Я зажмуриваюсь, а когда распахиваю глаза, чувствую касание его языка между ног.
– Расставь ноги шире! – командует.
Мне остается только исполнить его приказ. Развожу ноги в стороны и чувствую, как его язык проходится по чувствительным складкам, обводит круги на клиторе. Я ударяюсь затылком о стенку кабины, зажмуриваюсь.
По венам раскаленной лавой течет разгоряченная кровь, в висках стучит пульс. Влажный язык проходится по разбухшему клитору, задевает нервные рецепторы. Я вздрагиваю, выгибаюсь, предоставляю ему безграничный доступ.
Он им пользуется. Толкается в меня пальцами и всасывает клитор губами. Я охаю, открываю рот, ловя воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Глеб медлит. Растягивает удовольствие, обводя кругами клитор, задевая его и отстраняясь. Чтобы хоть немного себе помочь, толкаюсь бедрами ему навстречу, хнычу, запускаю руку в его волосы. Хочу, чтобы продолжал.
Сильнее, жестче, быстрее…
Он словно меня не понимает. Или специально медлит, чтобы растянут удовольствие и заставить меня просить. Требовать, умолять, хныкать.
– Пожалуйста…
Услышав мою просьбу, Глеб усиливает давление языка на клитор. Неотрывно вырисовывает на нем зигзаги, мягко проходится по основанию…
Боже…
Я больше себя не контролирую. Не понимаю, где мы, что вокруг и не соображаю, что нас могут услышать. Издаю протяжные стоны, бормочу развратные просьбы.
Выдержать это… сложно… практически невозможно…
Я задерживаю дыхание, когда удовольствие, доставленное его языком, покрывает все тело. Расползается, словно раскаленный ток. Я дрожу. Дергаюсь в конвульсиях, ударяюсь лопатками в стенку лифта.
Глеб продолжает ласкать меня языком, чередуя жесткие и едва ощутимые касания. Я все еще вздрагиваю от распространяющегося жара, от ослепляющего удовольствия, покрывающего каждую клеточку моего тела.
Впрочем, прийти в себя Глеб не позволяет.
Поравнявшись со мной, продолжает толкаться в меня пальцами. Растягивать, исследовать, возбуждать снова…
Он рывком разворачивает меня к себе. Вынуждает прогнуться в спине и упереться руками о ручку, чуть ниже зеркала. Будь здесь свет, я могла бы на себя смотреть, но в лифте темно.
Впрочем, какая разница.
Я только что кончила и хочу еще. Понимаю, что все еще возбуждена. Внизу живота томительно тяжело.
– Хочешь еще? – спрашивает Глеб, касаясь влажными губами мочки уха.
– Да-а-а-а…
Его член касается моих ягодиц, ладонь ложится между лопаток и вынуждает меня прогнуться. Глеб несколько раз касается головкой мокрых складочек, проводит по ним, распределяет влагу, а затем толкается одним мощным рывком.
Я охаю…
