Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
— Поблагодарить хотел за заботу о раненых, — присев напротив Виктора, произнес Окунь.
— Это не меня, а бабушку нужно благодарить.
— Ей уже поклонился и добрым словом, и деньгой, да ведь она не сама на корабле появилась, ты призвал.
— Ну тогда не за что.
— Я тут слышал, ты на призе своем в Новый Свет собрался?
— Хочешь шкипером ко мне?
— Э нет, от добра добра не ищут. Но тут уж так вышло, что хотя я и потерял двоих в этом рейсе, но и заработал изрядно. Опять же договор с тобой честь по чести исполнил. Ну чего скалишься? Ну да, под стволами мушкетов твоих душегубов, но ведь исполнил.
— Исполнил, исполнил, не кипи, как самовар. Вот хочешь, сейчас на площадь выйду и во всеуслышание заявлю, что знатный контрабандист Окунь слову своему хозяин?
— Нет. Так не хочу. И не контрабандист я, а честный муж Астраньский, рыбной ловлей пробавляющийся. О том всем ведомо, пусть и далее так будет.
— Пусть, — легко согласился Виктор.
— Кому надо, тот и так узнает, — уточнил свою позицию кормчий. — Я тебе не о том хотел сказать. Есть у меня один паренек на примете. Морскому делу знатно обучен, хаживал на иноземных судах.
— Отчего же не сосватать его на те корабли, что вскорости в строй войдут?
— Можно и туда, да тут ведь дело какое. Капитаном ему не стать, в лучшем случае только боцманом, потому как он без роду без племени. Да и патента капитанского нет. К тому же служба на княжьих кораблях пожизненная.
— А у меня, выходит, может сразу в капитаны скакнуть? Ты меня за кого принимаешь? Как я смогу довериться тому, о ком ничего не знаю? Да еще и без патента!
— Патента нет, но кормчий он знатный. Опять же в тех местах бывал. Молодым ведь на месте не сидится, хочется мир посмотреть, вот и посмотрел да обучился многому.
— А ну как он и себя, и нас на корм рыбам пустит?
— Не стал бы я тебе неуча подсовывать и кровиночку на убой посылать. Племяш он мой родный, так что сомневайся я в нем, то советовать не стал бы, не враг, чай. Как брату на том свете в глаза глядеть буду? Но вот случилась оказия пособить парнишке, так отчего же не сделать. К тому же команда тебе потребна будет, тут я снова пособлю племяшу. Наберем добрых моряков, чтобы и дело знали, и в подспорье парнишке были, а не бузотеры какие.
— Тут ведь дело какое. Я обратно не собираюсь возвращаться, а так, чтобы корабль в одной стороне, а я в другой… Непорядок получается. Пока по морям ходит, ладно, но порт приписки там, где я буду.
— Гхм. Не успел еще отчалить, а уж сманиваешь к себе насовсем. Тебе главное — корабль довести и людей доставить в сохранности, ну а как приветить людишек, чтобы они при тебе остались, уж сам решишь.
— И что, вот так вот кровинушку отпустишь?
— Скучно ему в Теплом море, когда из конца в конец за несколько дней обернуться можно. Все одно не удержу. А ты вроде мужик справный, иначе твои обормоты не рвались бы за тобой в пекло. Глядишь, присмотришь за ним.
— Ну присылай его. Устрою ему экзамен.
— Так ты же ни уха ни рыла в нашем деле. Ты уж извини.
— Я-то да, а вот нанятый мною шкипер очень даже разбирается, придется его еще деньгой одарить, чтобы он парнишку поэкзаменовал.
Вроде и глупо так поступать, но по всему выходило, что парень и впрямь толковый. Окунь сам знает, насколько может быть опасным море, и нипочем не стал бы рекомендовать родного племянника, коли не считал бы его достойным. Ведь тот по недомыслию мог и корабль угробить, и себя грешного, а в этих краях родственные узы значили очень много. К тому же заиметь шкипера из славен куда предпочтительнее, но стоящие кормчие — они все с семьями и на совсем уж большие сроки от родного очага не оторвутся, а зимовать так и вовсе только дома будут. Иное дело, коли на службу государеву поступать, тут уж никуда не денешься, просто нет выбора. Великому князю не больно-то возразишь. Хотя и не хочется с вольготной жизнью прощаться, но приходится.
Вот же гадство. Вроде и провел на корабле всего ничего, а поди ж ты, привык к постоянной качке, так что теперь и не уснешь. Нет ни скрипа такелажа, ни мерного покачивания на волне, словно в колыбельке, а вполне себе твердо стоящая на грешной земле кровать да то разрастающийся, то затихающий брех собак. Виктор в очередной раз перевернулся на другой бок и постарался отстраниться от окружающего мира, изгнав все мысли из головы. Обычно это средство помогало.
Далеко за полночь он все же умудрился задремать, но, видно, не судьба. Кто-то аккуратно, словно котенок, заскреб в дверь. Виктор подумал даже, что ему померещилось, уж больно осторожно и тихо скреблись. Спать с незапертой дверью дураков нет. Мало того, он и оружие, изготовленное к бою, держал при себе. Вот вроде уже ничего и нет. Нет, вот опять. Сам не зная почему, Виктор решил подыграть тому, кто за дверью. Правда, не забыв прихватить кольты. Мало ли.
— Кто? — встав рядом с дверью и держа оружие наизготовку, поинтересовался он.
— Я.
От этого «я» он едва не выронил из рук оружие. Слово было произнесено еле слышным шепотом из-за двери, но ничто не смогло изменить этого голоса. Не веря самому себе, он суетливо отодвинул засов и, слегка толкнув дверь, сделал пару шагов назад. Дверь отворилась до конца и тут же была закрыта, едва пропустив вовнутрь легкую фигурку в ночной рубашке, закутанную в просторную шаль. Смеяна! Она в любом наряде обворожительна и надолго приковывает взгляд, заставляя думать лишь о ней, а в этом…
— Не ждал? — понурившись, чуть слышно спросила она срывающимся голосом.
— Н… Гхм. Ты как тут? Случилось чего?
— Нет. Просто…
— Понятно, — вдруг начал злиться Виктор. Спроси его, на кого направлена та злость, он не нашелся бы, что ответить. Он был зол на нее, он был зол на себя и на весь белый свет в придачу. — Значится, слово боярское дорогого стоит. Да только и для меня оно не пустой звук. Сказывал же, плату серебром возьму.
— Глупый. Отец Небесный, какой же ты глупый! — вскинулась она, жарко зашептав. — И я дурында, коли раньше в себе разобраться не смогла. Думала, что Боян моя судьба, а как тогда силы в себе нашла сказать, так с того дня и покоя не ведаю. Люб ты мне.
— А как же Боян?
— И он люб. Но вы разные. И к тебе сердечко тянется, хотя и мыслю, что вместе нам не быть. Но уж одна ночь наша, и никто тебя у меня сегодня не заберет: ни дочка твоя, ни супруга покойная, которую по сей день чтишь. Мой. Сегодня — мой. Даже если погонишь, никуда не уйду.
Последние слова она говорила, уже прильнув к могучей груди и обдавая его своим жарким дыханием. Глухо брякнули выроненные пистоли, а руки сами собой обняли податливое тело. Разверзнись сейчас под ним земля, он и тогда не выпустил бы эту женщину. Ворвись сюда кто, и он не задумываясь убил бы любого. Он был готов уничтожить весь свет, если только кто попытался бы помешать им в этот момент. Сейчас на всем белом свете для него существовали лишь это мгновение и ОНА, столь желанная и наконец обретенная.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
