— У нас чуть больше часа. ИЩИ, КАК ХОЧЕШЬ, НО НАЙДИ!!! — Ору в трубку, а Холодов уже запихивает меня в машину.
Хлюпик присылает предпологаемые координаты местности, и нам ничего не остается, как искать. Бегать и искать…
18 минут……..
Хочется рухнуть на землю от бессилия, сковавшее все тело.
Мы обошли всё… Её нигде нет…
Когда таймер показывает 9:52, все наши телефоны одновременно начинают орать на всю округу.
Быстро принимаем вызовы, и из сотовых слышится нечеловеческий крик Насти:
— НАШЕЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Он её нашел!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
— Быстро в машину! — Скомандовал Влад, как мы тут же оказались в салоне, успев запрыгнуть на ходу.
7:21……
— Быстрее, Холод, я прошу тебя быстрее… — закрываю лицо руками, и даже не смотрю, куда мы едем.
5:13…….
— ХОЛОД! Да дави же ты!!! — Орет Бес, и Влад бросает на него угрюмый взгляд.
— Мне взлететь? Это максимум! — Машина несется, как сумасшедшая, клубни пыли закрывают видимость из окон, и я впервые радуюсь увлечениям Холодова в прошлом. Если бы не его гонки, мы б уже разбились нахрен.
4:47…………..
Выскакиваем из авто и разбегаемся кто куда. У уха каждого телефон, а там хлюпик пытается удержать сигнал.
Направляет ребят в мою сторону, так как я один, наверно интуитивно, понесся в нужную сторону.
Впереди виднеется обшарпанное здание.
— Быстро в подвал. Это не может быть выше. — Влад, как всегда, прав.
Он один сейчас может мыслить здраво и учесть, что, раз сигнал на жучке не пробивался, когда тот еще был в кольце, значит нигде в другом месте, кроме подвала Крис быть не может.
У меня в голове пусто… Я ничего не соображаю. Хочется просто обнять жену и раствориться в этом мгновении навсегда.
Это прозвучит жестоко, но возможно именно наша ситуация окончательно открыла мне глаза на меня же самого. Я всегда знал, что люблю Тину. Знал, что хочу прожить с ней свою жизнь и разделить судьбу, но… разлука научит любить тебя по-настоящему. Когда от страха потерять тело сковывает невидимыми тисками. Когда воздух не нужен, лишь бы оказалась рядом. Прижать крепко, вдохнуть родной запах и наконец-то выдохнуть свободно. Когда от одной мысли, что не увижу больше, не прикоснусь, воешь, как раненый зверь и впору лечь за нее в могилу. От всего отказаться, всё отдать, лишь бы жила…
Растворяюсь в своих мыслях, а в себя прихожу уже, когда стою возле непримечательной двери, и боюсь войти.
Знаю, что времени нет. Знаю, что рискую, а паралич по телу и не могу…
В голове проносятся картинки, что вот я сейчас переступлю порог и все страхи воплотятся в жизнь. Лежит она на холодном бетоне и не вернуть уже.
Злость проносится волной, и не чувствуя боли, рука врезается в грузное полотно. Потом еще и еще и еще…
Слышу чей-то оглушающий крик. Он зовет Крис, и лишь спустя пару секунд понимаю, что этот голос мой.
Лицо мокрое от слёз, руки дрожат и кровоточат, а там, всё равно, тишина…
Телефон разрывается громким пищанием. Это таймер… Здравый смысл возвращается, отрезвляя. Наваливаюсь на дверь всем телом, слабый скрип и больше ничего. Она не поддается. Снова и снова бросаюсь на тяжелое полотно, бью ногой в ту часть, откуда слышится периодическое поскрипывание, и дверь начинает сдвигаться с мёртвой точки.
Плечо немеет от постоянных ударов о металл, руки сводит судорога, и в этот миг я готов поверить во Всевышнего и молиться всем богам, что бы Бес и Влад нашли меня и помогли.
Человеческая слабость… вот причина несчастий и разочарований, бед и разрушений.
Одни могут быть слабы морально, другие душевно, третьи физически, но, в конце концов, всё рушится из-за слабости.
В какой-то момент, понимаю, что физически мне стало легче, а территориально теснее. Оборачиваюсь назад и вижу, как друзья, подстраиваясь под мой ритм, наваливаются на дверь всем весом и силами, что только существуют в их стальных телах.
Дверь подалась, а как шаг ступить не знаю… Что, если уже слишком поздно?
Глава 97Чувствую лёгкий толчок в спину, и неуверенно переступаю ногами. Втягиваю носом воздух, но не ощущаю ничего. Толи таймер сбился, толи мудак соврал, толи реально без запаха этот газ.
Комната выглядит куда темнее, чем на видео. Замечаю слабую тень в дальнем углу, и все шоры опускаются. В два прыжка оказываюсь на коленях перед женой.
Пока Кир и Влад пытаются разобраться с вентиляцией, я сосредотачиваю все свое внимание на бессознательном теле. Легонько провожу по голому плечу с ужасной красновато-синей гематомой. Крис издает слабый вздох и дергается от страха.
Сжимаю челюсти до хруста, жалея, что мозги этого уёбка уже украшают бетонный пол в другой части города. Жена медленно размыкает веки и каждое, даже такое, казалось бы, лёгкое движение дается ей с невероятным трудом.
Она слаба, избита, запуганная, и кажется сдавшаяся своему неверенью в спасение.
— Крис… — шепчу еле слышно, но в такой темени она, толи не узнала меня, толи и вовсе не верит, что я действительно здесь. — Милая, посмотри на меня…
Жена прикрывает глаза и машет отрицательно головой.
По щекам скользят крупные слезинки, а она, как заведенная, повторяет только «нет, нет… это уже было… и всё вранье… нет, не могу». Закусывает губу, и тут же из подсохшей ранки выступает капелька крови.
— Крис! Посмотри на меня! Это я!!! — Подхватываю на руки ледяное тело и практически не чувствую её на руках.
Кажется, будто, она невесомая.
— Валим отсюда! — Поторапливает Влад. — Хрен поймешь эти провода. — Кивает головой вверх на вентиляционный люк.
Быстро выходим на улицу, Крис жадно вдыхает свежий воздух, но силы её покидают и она отключается.
В салоне машины оказываемся в считанные секунды.
— Гони, Холод! Гони, как только можешь.
Влад без лишних слов топит педаль газа в пол, и тачка с визгом срывается с места.
В больнице разразился настоящий скандал. Врач потребовал вызвать полицию, смерив нас тяжелым взглядом. У меня из рук, практически, вырвали жену, и никто не отвечал на поток наших бесконечных вопросов.
Полиция сыпала обвинения, мы выдавали заученную информацию, предварительно умолчав о некоторых деталях.
Когда все документы были оформлены, а нам, как мне показалось, наконец-то, поверили и убедились в непричастности к физическому состоянию Тины, отношение персонала слегка потеплело и я смог увидеть жену.
Бледное лицо, слившееся с белизной больничной постели. Синяки, местами пожелтевшие, а на некоторых участках свежие, всех оттенком кроваво-красного и синего, и еле видимая, поднимающаяся от вдоха грудь.
