— О, дорогая, — прошептала Джулия. — Я не такая храбрая, как ты. — Она немного помолчала, затем вдруг решительно произнесла: — Да, я согласна. Я сделаю это.
— Браво! Теперь нам остается только убедить твою мать отпускать тебя ко мне одну.
То ли леди Моррис почувствовала, что надо немного смягчить строгий присмотр за дочерью, то ли просто решила, что жена сэра Дэниела Драммонда подходит в подруги Джулии, но она разрешила дочери навещать Генриетту, и план начал осуществляться.
Дэниелу сначала показалось несколько странным поведение жены и Уилла, когда однажды, вернувшись днем домой, он застал их в гостиной. Сам этот факт не вызвал бы у него удивления, если бы Гэрри с пылающими щеками не отскочила от Уилла, когда муж вошел в комнату.
— О, Дэниел, как ты напугал меня, — объяснила она столь странную реакцию. — Хочешь пива или, может быть, вина? Я скажу Хильде, чтобы она принесла.
— И то, и другое стоит на буфете, — напомнил он сухо. — Добрый день, Уилл.
— Добрый день, сэр. — Уилл встал, явно чувствуя неловкость. — Я сейчас уйду.
— Не уходи, — сказал Дэниел. — Выпей со мной вина.
Уилл не мог отклонить приглашение, чтобы не показаться невежливым, и начал светскую беседу, чем крайне озадачил Дэниела. Почему, черт побери, эти двое наиболее близких ему людей ведут себя с ним, как с чужим человеком? Появление детей, вышедших из классной комнаты, внесло некоторое оживление в их натянутую беседу. Уилл и Генриетта поддержали болтовню девочек, а затем Уилл решил скромно удалиться.
— Ты пойдешь завтра на прогулку, Гэрри? — небрежно спросил он, направляясь к двери.
— Днем, — ответила она так же небрежно. — Думаю, к дамбе.
— Можно мы тоже пойдем? — пропищала Нэн.
— Мы уже давно не гуляли там, — добавила ее сестра.
— Только не завтра, — сказала Генриетта. — Если хотите, мы пойдем туда на следующий день.
— Но почему? — хором затянули девочки, не привыкшие к тому, чтобы им отказывали в прогулках.
— Потому что Генриетта говорит нет, и этого должно быть достаточно, — вмешался Дэниел, выручая жену, которая отчаянно искала убедительную причину. На самом деле она просто не хотела, чтобы дети стали свидетелями тайных встреч Уилла и Джулии, хотя их присутствие лишь подчеркнуло бы невинность этих прогулок.
— Но это глупо, — проворчала Лиззи, не подумав. — Должна быть другая причина.
— Извини, Лиззи, я что-то не понял, — сказал Дэниел. — Ты можешь повторить?
— Думаю, она не станет повторять глупости, — вмешалась Генриетта, беря ребенка за руку. — Пойдем попрощаемся с Уиллом. — Она потянула за собой недовольную Лиззи. — Нельзя говорить старшим такие дерзости.
— Но должна же быть какая-то причина? — настаивала Лиззи, зная, что с Гэрри ей нечего опасаться.
— Да, разумеется, но я не хочу объяснять ее. И ты должна это понять.
— Хорошо, — сказала Лиззи после некоторого раздумья. — Но я знаю, что и на это должна быть какая-то причина. — Решив, что не стоит сразу возвращаться в гостиную, Лиззи поднялась наверх.
Уилл с Генриеттой обменялись улыбками, выйдя на улицу.
— Она очень похожа на тебя, Гэрри.
— Знаю. К сожалению, эти особенности характера Лиззи не очень устраивают ее отца… А что касается меня, то он не замечает их.
— Так это же хорошо, — засмеялся Уилл. — Вероятно, он понимает, что перевоспитывать тебя — безнадежное дело.
— Пожалуй.
Они оба рассмеялись, и Уилл обнял ее.
— Встретимся завтра у дамбы.
— Хорошо. — Она слегка коснулась его лица. — Я очень рада снова видеть тебя счастливым, милый.
Дэниел стоял у открытой двери, наблюдая за ними, и размышлял, не ревнует ли он к этому непроизвольному проявлению любви. Они были такими молодыми и полными жизненной энергии, так доверяли друг другу, и у них было общее прошлое. Хотя, вероятно, глупо беспокоиться по этому поводу.
Генриетта обернулась и увидела стоящего в дверях Дэниела. Она подобрала юбки и, улыбаясь, побежала к нему.
— Ты вышел встретить меня? — Она встала на цыпочки и поцеловала мужа.
— Мне показалось, что ты слишком долго прощаешься с Уиллом, — ответил Дэниел, обнимая жену за плечи и наслаждаясь податливой теплотой ее тела. Когда она страстно прижалась к нему, он отбросил все сомнения как явную глупость.
— Я решила немного проводить его. Сегодня такой чудесный день. Может быть, погуляем немного?
— Если хочешь, — согласился Дэниел и сменил тему. — Как ты поступила с моей невоспитанной дочерью?
— Лиззи ушла наверх. Вероятно, она решила, что это самый благоразумный поступок при данных обстоятельствах.
Дэниел тихо засмеялся:
— Вероятно. Однако почему девочки не могут пойти с тобой завтра на прогулку?
Генриетта не ожидала вопроса и не смогла скрыть замешательства.
— Просто я и Джулия хотели посекретничать.
— А… — Дэниел не нашел ничего странного в этом объяснении, однако заметил неестественную реакцию жены на свой вопрос. — А ты не можешь поделиться с мужем этими секретами? — спросил он.
Генриетта покраснела.
— Ну… ну почему ты так думаешь… хорошо, но, может быть…
Дэниел остановился и повернул ее к себе лицом. Брови его вопросительно приподнялись.
— Гэрри, что ты задумала?
Генриетта приложила ладони к пылающим щекам и прокляла свою неспособность убедительно лгать ему. С другими она никогда не испытывала таких трудностей.
— Ничего особенного. Но это секреты Джулии. — По крайней мере это была правда, и Генриетта почувствовала облегчение.
— Понятно. — Дэниел удовлетворился ответом, и они продолжили прогулку.
Генриетта, придя в себя, болтала, как обычно, слушала его рассказ о последних новостях при дворе, особенно ее интересовало, что думает Дэниел о дальнейшем развитии событий, если король отправится в Шотландию.
— Я не поплыву с королем, — сказал Дэниел. — Его величество считает, что пока я должен оставаться здесь. Мне и еще нескольким приближенным короля поручено собрать войско и приготовиться к переброске в Англию, как только это потребуется.
— Зачем?
— Чтобы соединиться с шотландскими войсками.
Генриетта вздрогнула, но ничего не сказала.
Дэниел крепко обнимал ее за плечи.
— Это означает, что время нашего пребывания во Фландрии скоро подойдет к концу. Мы снова вдохнем воздух Англии. — Он серьезно посмотрел на нее. — Ты рада будешь вернуться в Кент, моя фея?
— Мне потребуется время, чтобы привыкнуть, — откровенно ответила Генриетта. — Мы так недолго пробыли в твоем доме, потом уехали в Лондон, а затем почти сразу сюда. Когда мы жили в Кенте, я чувствовала, что это скорее твой, чем мой, дом.
