Леди Догейн вздрогнула, когда увидела человека за ширмой. Это был не Бенжен. Странная эфемерная фигура, почти прозрачная, словно бы бестелесная.
Она стояла к Катрине спиной, но та сразу поняла, что уже встречалась с этой незнакомкой. С этой девушкой-миражом.
— Ты убеждала, что Хозяин Зимы не такой, что он хороший, добрый, благородный! — леди Догейн захлестнула ярость, — и это ты называешь добротой? Это ты называешь благородством?!
Незнакомка медленно повернула голову, и Катрина различила ее точеный профиль. Хотя вся она казалась блеклой, глаза, большие и выразительные, горели зеленым огнем. Леди Догейн вздрогнула, осознав, что девушка-видение вызывает ту же тревогу, то же волнение, как и кукла, выпавшая из кармана Бенжена.
— Назревают перемены, — проговорила незнакомка. Ее голос доносился будто бы издалека, — и Хозяину Зимы предстоит сделать судьбоносный выбор. Катрина… От тебя зависит, что он выберет: добро или зло.
— Что?.. — она оторопела, отшагнула, словно боясь, что дух на нее набросится. Ее слова… Звучали слишком серьезно, — какой выбор? О чем ты говоришь?
— Выбор, к которому он шел все эти долгие годы. Выбор, который он ждал все эти бесконечные зимы. Сейчас. Он либо утонет в ненависти. К себе. К миру. К ведьмам. И эта ненависть его окончательно поглотит, ослабит, превратит в последнее оружие Ковена и в конечном счете убьет его. Либо… Он простит. Простит жадных до власти людей. Простит Гретту. Простит самого себя. Позволит себе жить дальше, снова стать самим собой, найти силы исправить ошибки и побороться за свое будущее. Но чтобы это будущее стоило борьбы, в нем должно быть что-то светлое. Катрина… В его будущем должна быть ты.
Протестуя, она закачала головой. Почему она?! Почему она должна жертвовать своим будущим, ради него?
Это несправедливо! Небеса, как же это несправедливо…
— Катрина, — девушка-видение развернулась к ней лицом и на мгновение стала четче, почти как нормальный человек. Леди Догейн поняла, что ее волосы отливают золотом, а кожа белая и гладкая, как слоновая кость. Она поняла, что эта девушка совсем еще юная, однако… В ее глазах крылась тяжесть и сожаление. Незнакомка заставила себя легко улыбнуться, но в этой улыбке крылось нечто хищное, — Катрина… У тебя есть шанс спасти всех. Спасти тех, кто лежит сейчас в саркофагах, спасти Бенжена, спасти людей, которые могут пострадать от Ковена, спасти Хозяина… Я говорила, что он благороден, и это так. Но благородство живет в сердце. А он свое потерял. Верни ему сердце и тогда, я верю, я знаю, он поступит благородно и позволит тебе уйти.
— Но… — дыхание замерло в надежде, — как мне вернуть его сердце? Его сердце похитила Гретта!
Незнакомка стиснула губы, приподняла голову. Ее глаза как-то странно блеснули, будто она готова была расплакаться. Указав на куклу в руках Катрины, девушка проговорила:
— Отдай ему эту куклу. И скажи, чтобы он сохранил ее себе на память.
Леди Догейн растерялась. Что это значит?!
Она уж раскрыла рот, чтобы спросить, но незнакомка начала быстро растворяться в воздухе.
— Скажи именно так! Повтори мои слова, — прокричала она, однако крик донесся словно бы издали, и Катрина с трудом его различила.
Девушка исчезла. Ее словно бы и не было. В комнате воцарилась пугающая, звенящая тишина. Леди Догейн крепче сжала куклу в руках.
Сказать? Она скажет. Но есть ли в этом хоть какой-то смысл?
Впрочем, какая разница. Ее судьбу уже не изменить, она уже не верила в шансы. Особенно такие незначительные.
В дверь постучали.
В груди отчего-то похолодело.
Она не дала разрешения войти, но посетитель все равно это сделал.
Не оборачиваясь на гостя, Катрина прошептала:
— Разве видеть невесту до свадьбы — не плохая примета?
Леди Догейн знала, что это он. Бенжен не стучал бы. А если бы и стучал — ждал ее позволения.
— Я больше не мог терпеть, — раздался хриплый голос, — к тому же… Я не верю в людские приметы.
Она не ответила. Какой смысл в словах?
— Прошу, — почему-то это прозвучало испугано, — повернись. Я хочу полюбоваться своей невестой.
Катрина безвольно опустила руки, послушно встала к нему лицом. Наверное, стоило улыбнуться, изобразить нежный взгляд. Ведь она обещала ему вести себя так. Но на притворство не осталось сил.
Леди Догейн вновь почувствовала себя опустошенной.
Он смотрел на нее с предельной внимательностью, с нежным интересом. Глаза Хозяина засияли, и даже вечно бледные щеки чуть порозовели, впрочем, пересекшись с ней взглядами, он вздрогнул, стиснул губы то ли раздраженно, то ли виновато, и на мгновение отвернулся.
Через секунду он снова на нее посмотрел, но так, чтобы не видеть грустное лицо.
— Ты прекрасна… Катрина.
Она выговорила «спасибо» так тихо, что он, наверное, даже и не услышал.
Вдруг фейри нахмурился, распрямился, будто готовясь принять боевую стойку, его пальцы сжались в кулак.
— Катрина… Что это у тебя?
Леди Догейн сначала непонимающе его осмотрела, но тут же вспомнила о кукле, которую все еще держала в руках. О кукле, которую обещала передать.
Она протянула фейри игрушку, и тот, чуть ее рассмотрел, шарахнулся, словно от самой ядовитой вещи на свете.
— Откуда… Откуда это у тебя? — прошипел он гневно.
— Неважно, — отозвалась девушка. Она не собиралась выдавать Бенжена — видно, что Хозяин не рад этой находке.
Но тот, замерев и задумавшись, сам понял:
— Бенжен… Ведь он один был у нее… — слово «нее» фейри выговорил со злобой и вместе с тем с придыханием. Фейри покачал головой, — это все объясняет. Вот как она пробралась тогда к тебе.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, но… — Катрина шагнула к нему. Он не отстранился, хотя на его лице ясно различался страх и отчаяние. Он наверняка хотел убежать от куклы. Но… Не мог убежать от Катрины, — меня попросили отдать ее тебе, — леди Догейн взяла его за руку, вложила игрушку в ладонь. Знала: только так сможет всучить ее ему, — мне сказали передать, что ты должен сохранить ее себе на память.
Она повторила слова девушки-миража точь-в-точь. Хотя не понимала их. И не придавала им значения.
Однако… Лицо Хозяина так резко и так сильно переменилось! Катрина замерла изумленно.
Таким она еще не видела своего пленителя. Она видела его в гневе. Видела его раскаивающимся. Но сейчас… Сейчас фейри был разбит. Раздавлен. Оглушен отчаянием.
Леди Догейн не могла представить, чем выделяется эта кукла. Но догадалась: в ней скрыта самая могущественная сила. Сила, способная убивать и спасать. Сила, которой, по всей видимости, не мог противостоять даже могущественный фейри.
