Лишь произнеся эту фразу, Эдуарда вспомнила предостережение гадалки: не ссорься с мужем, так как это на руку блондинке. И сразу же переменила тактику:
– Вообще-то я заехала сюда, чтобы пригласить тебя в ресторан. Мы так давно не были нигде вдвоем…
Если бы она предложила Марселу слетать в космос, он бы и на это согласился с радостью, поскольку чувствовал за собой грех и хотел уладить ссору любыми средствами.
Так они оказались вдвоем в ресторане, где впервые за долгое время к ним вернулось то ощущение счастья, какое они испытывали в свой медовый месяц.
Но день, начавшийся с тревожного предсказания гадалки, вероятно, и не мог закончиться идиллически. Судьбе было угодно свести Эдуарду с доктором Моретти, отмечавшим в этом же ресторане какое-то торжество.
Увидев молодых супругов, Моретти сам подошел к ним.
– Наши голубки вылетели из гнездышка поужинать? Эдуарда обрадовалась доктору, и даже Марселу был с ним настолько любезен, что пригласил Моретти за свой стол.
Доктор от приглашения отказался, сославшись на компанию друзей, которых он временно оставил, но подробно расспросил Эдуарду про ребенка и напоследок сделал ей комплимент:
– А ты молодец! Выглядишь прекрасно, словно и не было тяжелых родов.
Марселу, услышав такое, переменился в лице, и это не укрылось от внимания Эдуарды.
– Что он имел в виду? – спросила она Марселу, когда Моретти отошел к своему столу. – Что значит тяжелые роды?
– Наверное, речь шла о кесаревом сечении, – придумал отговорку Марселу.
Эдуарда на время успокоилась, но, придя домой, вспомнила, как болезненно отреагировал Марселу на слова доктора, и снова подступилась к мужу.
– Ты повел себя так, словно Моретти нечаянно проговорился и выдал какую-то тайну. Я хочу знать, что было со мной во время родов! Если ты не расскажешь мне, я завтра же поеду к Моретти или Сезару и сама все узнаю.
Марселу понял, что отмалчиваться дальше невозможно, и открыл ей горькую правду.
* * *
Всю ночь Эдуарда обливалась слезами, оплакивая своих возможных детей, о которых она мечтала и которые теперь уже никогда не родятся.
Потом ей вдруг пришло в голову, что Марселу мог неправильно понять доктора, мог что-то перепутать. Если бы здесь была Элена, то можно было бы спросить у нее, даже ночью позвонить и задать этот страшный вопрос. Мать бы поняла Эдуарду и, вероятнее всего, рассеяла бы ее страхи. Но Элены поблизости не было, и Эдуарда решила прямо с утра позвонить Сезару, а лучше – поехать к нему, чтобы видеть его глаза в тот момент, когда он будет отвечать на этот трудный вопрос. Под пристальным взглядом Эдуарды Сезар не посмеет солгать или отделаться полуправдой.
Когда она сказала, что едет к Сезару, Марселу никак не мог понять, зачем ей это нужно, и даже обиделся:
– Как я мог что-то напутать, если Моретти прямо сказал, что тебе удалили матку и у нас уже больше никогда не будет детей. Меня там чуть удар не хватил. Я не хотел в это верить, сто раз его спрашивал, почему нельзя было поступить как-то иначе. А он твердил, что иначе бы они тебя не спасли.
– Вот видишь, ты не знаешь подробностей – что там произошло, почему надо было меня спасать. А я должна это узнать! И никто, кроме Сезара, мне всей правды не скажет.
– А по-моему, тебе просто хочется с ним увидеться и поплакаться ему в жилетку. Другими словами, только Сезар может тебя утешить, а я для этой роли не гожусь.
– Марселу, как ты можешь обижать меня в такие трудные для нас минуты? – с горечью произнесла Эдуарда. – Неужели тебе не понятно, что мне сейчас очень больно?
– Я не хотел тебя обижать, но меня бесит, что ты рвешься к этому Сезару, который вместе со своим шефом Моретти допустил врачебную ошибку и лишил тебя возможности родить ребенка в будущем.
– Ты не имеешь права на такие огульные обвинения! – перешла на крик Эдуарда. – Я доверяю доктору Моретти и Сезару и никому не позволю говорить о них дурно, даже тебе!
– Ну и поезжай к своему Сезару! – вышел из себя Марселу. – А я повезу Марселинью к бабушке. Благо сегодня выходной, и у меня есть полное право провести его вместе с собственным сыном в родительском доме!
– Конечно, у тебя есть такое право, – не стала спорить Эдуарда. – И на меня ты напрасно обижаешься. Я выясню, что там было на самом деле, и тоже к вам приеду. Мы не должны с тобой ссориться, особенно сейчас, когда на нас обрушилось такое горе.
– Это на тебя оно обрушилось, а я с ним живу с того самого дня, когда родился Марселинью.
– Ну прости меня. Я постараюсь вернуться оттуда побыстрее. Ты пойми, что так мне будет спокойнее. Что бы я там ни узнала – это все равно лучше, чем слепая неизвестность.
Домой к Бранке Эдуарду привез Сезар. Увидев их вместе выходящими из машины, Марселу сразу же вскипел и гневно спросил у Эдуарды:
– Ты не могла взять такси?
– Я не хотел отпускать ее одну: Эдуарда очень расстроена, – как можно спокойнее постарался объяснить ему ситуацию Сезар.
Но Марселу такое объяснение разгневало еще больше:
– Ну да, ты сам сделал все возможное, чтобы она страдала, а теперь счастлив воспользоваться этим! Как же, ты получил прекрасную возможность утешать Эдуарду, а заодно – изливать ей свои нежные чувства!
– Я не ожидал, что ты такой неврастеник, – тихо, чтобы не слышала Эдуарда, сказал Сезар. – Возьми себя в руки. Ты сейчас должен быть главной опорой для своей жены.
– А ты не учи меня! – закричал Марселу. – Ничтожество! Достойный ученик маразматика Моретти! Ты способен только калечить людей, а не лечить их!
После таких заявлений уже не выдержала Эдуарда.
– Что ты несешь? Замолчи! – истерично закричала она. – В тебе нет ни капли сострадания. Жестокий, грубый, самовлюбленный эгоист!
– А кому я должен сострадать? Этому недоучке от медицины? Он лишил тебя возможности иметь детей, а я должен ему в ножки поклониться?
Сезар молчал, изо всех сил сдерживая себя, а у Эдуарды нервы сдали окончательно, и она залепила Марселу увесистую пощечину.
Он же, плохо владея собой, инстинктивно занес руку для ответного удара, но Сезар вовремя перехватил ее.
От неизбежной драки мужчин удержали только подоспевшие Бранка и Мег. Сезар извинился перед ними, а также перед Эдуардой и уехал.
Бранка же принялась отчитывать Марселу, не забыв при этом сделать замечание и Эдуарде – за излишнюю несдержанность.
Эдуарда собралась что-то сказать в свое оправдание, но в тот же миг поймала на себе насмешливый взгляд Лауры, с нескрываемым удовольствием наблюдавшей за всем происходящим. Поэтому вместо ответа Бранке Эдуарда позвала Лизу.
