– Тааак. – Энди с трудом вынимает у меня из руки телефон: я вцепилась в него мертвой хваткой.
– У меня есть план. – Я вынимаю шпильки, которыми парик крепится к волосам. – Я его разберу. И сделаю подобие парика из собственных волос.
Я кидаю шпильки на пол, словно дротики от «Дартс», и родители быстро отскакивают от меня.
– Это звучит… – говорит Натан.
– Сложно, – заканчивает Энди.
Я срываю парик и бросаю его на стол.
– Ты уверена, что хочешь…
Фраза Натана обрывается на полуслове, когда я начинаю срывать с парика розочки. Половина из них рвется, и Натан прижимает ладонь ко рту. Следующей в расход идет певчая птичка.
– Все нормально, – заявляю я. – Я приделаю их к собственным волосам, все будет хорошо.
Я швыряю остатки парика на пол, поднимаю глаза и вскрикиваю от ужаса. Мои волосы похожи на птичье гнездо, настолько они спутались. Хуже и быть не может.
Энди осторожно вынимает у меня из волос очередную шпильку, пока я пытаюсь расчесать весь этот ужас.
– Осторожно! – восклицает он.
– Я осторожна!
Расческа застревает в волосах, и я ударяюсь в слезы.
Энди крутится вокруг Натана:
– Кому позвонить? Кто из наших знакомых занимается волосами?
– Я не знаю! – Натан выглядит совершенно растерянным. – Та парикмахерша, к которой надо записываться за неделю?
– Нет, она занята. Как насчет Луиса? – предлагает Энди.
– Ты же ненавидишь Луиса. – Натан всплескивает руками. – Как насчет…
– Я надену парик! Я просто надену парик, забудьте об этом!
Я чувствую, как черная тушь стекает по моему белому лицу, и отшатываюсь назад, правой ногой наступив прямо на парик. Проволочный каркас сплющивается.
Родители судорожно вздыхают. Боковым взглядом я вижу, как исчезает моя последняя надежда явиться на Зимний бал в костюме Марии Антуанетты.
Я хватаюсь за корсет и пулей забегаю в комнату в надежде вдохнуть хоть немного воздуха.
– Все кончено.
За окном раздается глухой стук, и нечто вваливается в комнату.
– На самом деле конец только парику!
Я инстинктивно бросаюсь к Крикету, но платье оказывается настолько тяжелым, что я падаю лицом в ковер. Юбка оседает вокруг меня сплющенной гармошкой. Я и не знала, что умереть от стыда вполне реально. И похоже, именно это со мной сейчас и произойдет.
– Ты в порядке? Ты не поранилась? – Крикет падает на колени рядом со мной. Его сильные руки помогают мне сесть.
Мне хочется спрятаться в его объятиях, но он аккуратно отстраняется.
– Что… что ты здесь… – Я не могу договорить.
– Уехал с чемпионата пораньше. Я же знал, как важен для тебя этот бал, и хотел сделать тебе сюрприз. Не хотел, чтобы ты шла туда одна. Такое трудно вынести, – добавляет парень. Очень мило с его стороны, особенно если учесть мое нынешнее состояние. – К тому же мне тоже хотелось присутствовать. Ну, во время твоего грандиозного появления на балу.
Я смахиваю со щек потеки туши и ворсинки ковра:
– Мое грандиозное появление!
Родители ошарашено смотрят на взявшегося из ниоткуда Крикета. Он поворачивается к ним с виноватым видом:
– Я собирался войти через входную дверь, но подумал, что вы меня не услышите. А окно оказалось открыто…
– Ты, как всегда, полон сюрпризов, – замечает Энди.
Крикет расплывается в улыбке и тут же поворачивается ко мне:
– Идем. Надо успеть привести тебя в порядок перед балом.
Я отворачиваюсь:
– Я не пойду.
– Тебе придется. – Крикет слегка толкает меня локтем. – Я же вернулся, чтобы тебя забрать, помнишь?
Я не нахожу в себе сил смотреть ему в глаза.
– Я выгляжу глупо, – бормочу я.
– Эй, нет, – мягко возражает Крикет. – Ты прекрасна.
– Ты лжешь. – Я поднимаю глаза и тут же закусываю дрожащую губу, чтобы не разрыдаться снова. – У меня лицо клоуна, а волосы как у ведьмы из той сказки, которой запугивают детей, чтобы они хорошо ели.
Крикету смешно.
– Я не вру. Но… нам лучше тебя умыть.
Парень берет меня под руки, помогая встать. Натан делает шаг вперед, но Энди хватает его за плечи. Родители смотрят, как Крикет расправляет мою юбку, а затем помогает мне окончательно подняться на ноги. Парень ведет меня в ванную комнату, примыкающую к моей спальне. Натан с Энди следуют за нами на безопасном расстоянии. Крикет включает кран и начинает перебирает бутылочки и тюбики до тех пор, пока не обнаруживает искомое:
– Ага!
Это смывка для макияжа.
– Каллиопа пользуется точно такой же, – поясняет Крикет. – После некоторых выступлений без этой штуки не обойтись. Собственно, – он показывает на мое лицо, – как и сейчас.
– О боже! – Я растерянно моргаю, глядя в зеркало. – Такое ощущение, что я вылила на себя чернильницу.
Крикет ухмыляется:
– Есть немного. Давай, вода теплая.
Мы неловко переминаемся возле раковины до тех пор, пока мне не удается занять удобное положение. А затем парень прикрывает мой лиф полотенцем. Я с трудом наклоняюсь. Его пальцы осторожно отодвигают мои волосы, пока я смываю с лица грим. Присутствие Крикета успокаивает. Пудра, тушь, накладные ресницы и румяна постепенно исчезают. Я вытираю лицо, перехватываю в зеркале его взгляд и краснею.
Он смотрит на меня с нескрываемым желанием.
Натан, стоящий в дверном проеме, прочищает горло. Мы вздрагиваем.
– Так что будем делать с твоими волосами? – спрашивает он.
У меня сердце уходит в пятки.
– Я думала надеть какой-нибудь другой парик. Что-нибудь попроще.
– Может, я смогу помочь, – предлагает Крикет. – У меня есть некоторый опыт в работе с волосами.
Я хмурюсь:
– Крикет, ты всю жизнь работал с одними и теми же волосами. И не говори, что твой стиль называется «всегда будь собой».
– Нет, но… – Парень почесывает шею сзади. – Иногда я помогал Кэл готовиться к соревнованиям.
Мои брови ползут вверх.
– Если бы ты спросила об этом вчера, я бы ответил, что это крайне странное занятие для парня-натурала.
– Ты лучший, – смеюсь я.
– Кроме тебя так никто не считает, – отвечает Крикет, хотя видно, что он польщен.
И в этот момент до меня вдруг доходит, во что он одет. На Крикете красивый черный костюм с блестящим отливом. Штаны немного коротковаты – естественно, так задумано – и демонстрируют его остроносые туфли и бледно-голубые носки в тон моему платью.
