Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– И все же я не понимаю, почему ты так к ней относилась?
– Конечно, тебе и не понять. Я очень надеюсь, что жизнь благосклонна к тебе, доченька, и что какие-то вещи тебе не суждено познать.
Анжелика была в растерянности. Еще недавно ей казалось, что она улавливает то, о чем говорит мать. Но затем поняла, что слова словно приобретали иное значение и расплетались в ее сознании на десятки отдельных нитей.
Мария продолжила рассказ.
После смерти мужа Мария поклялась, что вся ее судьба и судьба дочери будет впредь только в ее руках. Она умела ткать, вышивать и знала уйму старинных секретов. Но ее душа напоминала разлетевшийся по ветру песок, сухой и сыпучий. На станке у нее не выходило ничего стоящего, поэтому она продала его. А потом, однажды вечером, в порыве отчаяния она снова сотворила то, что с детства дала себе слова никогда больше не повторять. Она продала себя.
Никто ее на это не толкал, только лишь необходимость сберечь дочь в тепле и безопасности. Это продолжалось всего несколько месяцев, и вскоре она решила найти другой способ заработка. Мария соглашалась на все подряд, на самый унизительный, порой рабский, труд. На любую работу, которая позволила бы прокормить дочь, но которая требовала длительного отсутствия. Анжелике приходилось оставаться одной. Мария всегда строго настрого наказывала ей не приближаться к Маргарите. Тогда и произошел тот случай, когда Анжелика упала со скалы.
– У тебя есть все основания ненавидеть меня.
– Нет, мама. У меня и в мыслях никогда не было тебя ненавидеть.
Мария отвела взгляд, и он стал блуждать по окружающим ее предметам. У нее снова прорезался голос, монотонный и отстраненный.
– Если твой отец воплощал собой страсть, молодой дух, бег по пляжу и смех, то Дженнаро стал опорой, образцом умиротворения и нежности. Все думают, что я вышла за него ради тебя, и они правы. Но при этом они не в курсе, что когда я приняла его предложение, я и правда его любила. И за это я должна быть благодарна Маргарите.
– В каком смысле?
– Это она отправила меня в дом Дженнаро. – Мария окинула Анжелику взглядом, а затем обратила внимание на фотографии, выставленные на старом ларе. – Ты их сохранила, – произнесла она. – Все осталось, как тогда. Ты ничего не поменяла.
Анжелика промолчала, она и слова вымолвить не могла. Слезы катились одна за другой, так что казалось, будто они уже вымостили себе на ее коже борозду.
– Не плачь, доченька. Я приехала не для того, чтобы смотреть, как ты грустишь. И не для того, чтобы тебе стало хуже из-за меня.
– Тогда зачем ты приехала, мама?
Мария уставилась на дочь, затем протянула ей руки, нащупав руки Анжелики. Сжала их со всей мочи и поднялась на ноги.
– Чтобы ты простила меня, потому что без твоего прощения я даже вздохнуть полной грудью не могу.
Мемма постучала в дверь. Никто не торопился открывать ей, и она вошла сама.
– Анжелика, а вот и я! – воскликнула она и, как обычно, тяжело ступая, вошла на кухню. – Вот это да, Мария? Когда это ты приехала?
– Привет, Мемма, как поживаешь?
Женщины смотрели друг другу в глаза, и на их лицах отчетливо выражалось то мнение, что они имели друг о друге.
– Прошу тебя… – пробормотала Анжелика и потерла глаза пальцами.
Мемма подошла поближе и постучала ладонью ей по плечу.
– На, возьми, протри лицо. У нас с тобой куча дел. А слезы оставь на потом, когда найдется на это время. Сейчас нам нужно готовиться.
– К чему?
– На следующей неделе праздник в честь святого покровителя острова. Я уже поговорила с Сильвией, Александрой и с этой милой чужачкой Сарой. Переговорила даже с мэром, и мэрия выделила нам место. Мы организуем праздник урожая.
27
Мед из плодов рожкового дерева (Ceratonia siliqua)
Имеет насыщенный, концентрированный аромат.
С тонкими нотками молока, выделанной кожи и жженой карамели. Это мед логики и разума.
Он соединяет сердце и рассудок, помогает сделать разумный выбор.
Темно-янтарного цвета, образует плотные кристаллы.
То самое место. Никола стянул с плеч рюкзак и зарядил фотоаппарат. Он бросил взгляд на опушку леса и стал искать нужный фокус и расстояние. В итоге закатный свет подсказал, откуда лучше всего снимать. Розовый цвет, утопающий в серебристо-сером и фиолетовом. На этом фоне переплетающиеся ветви деревьев походили на причудливую паутину. Он немного подождал, крепко сжимая фотоаппарат в руках. Скоро опустится ночь. Именно этого момента он и ждал. Взгляд его бесцельно блуждал, в голове роились воспоминания. Никола подошел к стволу дерева и еще немного подождал. Воздух был теплым и исполненным ароматов.
Он и забыл, как таинственно и прекрасно было это место. На самом деле, когда он оказался здесь впервые, почти не обратил внимания на открывающуюся панораму. Он только лишь отчаянно пытался спрятать баранов. Вывести их из овчарни его отца, когда поблизости был Гомер, было для него сущим адом. Он брал их по одному и ходил туда-сюда, пока не поместил их всех в надежное место. Никто бы их здесь не нашел, ни одна живая душа. Ничего другого в его планы не входило. О последствиях он не думал. Но все пошло не так. Гомер вернул баранов в овчарню, и он на всю жизнь приобрел урок, о котором уже никогда не забудет.
Первый огонек стал проблескивать в темноте, паря над лугом. Затем появился второй и третий. Затаив дыхание, Никола лег на землю. Мелкие огоньки теперь пританцовывали и порхали, то появляясь, то исчезая за ветвями и листвой. Однажды поздним вечером его привела сюда, на гору, его мать, Мария Антония. Она хотела показать сыну, как меняется пейзаж в зависимости от точки, где находится смотрящий. И именно так она стерла из его памяти те ужасные воспоминания, что связывали его с этим местом – о бедных барашках, запертых в овчарне отца, и его неудачной попытке спасти их, – и подарила новые, приятные.
– Это души лесных фей Янас, мама?
– Да, это то, что от них осталось, Никола. Раньше они летали вокруг большого дерева, там их домики.
Ему нравилось слушать мамины истории, она рассказывала о древних народах, что прибывали с моря, о воинах и каменных башнях.
Ее неожиданная смерть подкосила их. Каждый член семьи Гримальди по-своему переживал эту боль. Никола часто спрашивал себя, как бы сложилась их жизнь, если бы Мария Антония была еще жива.
Он отснял несколько фотографий. С каждым мигом огоньки светились все ярче. Они собирались в стайки и, словно маленькие звездочки, освещали подлесок. Он почувствовал удовлетворение, к нему пришла безмятежность.
Осознание настигло его неожиданно. В том вакууме, в тишине, когда вечер сменился ночью, Никола понял, что за последние дни его жизнь кардинально поменялась. Не только из-за Анжелики. Он был достаточно честен, чтобы признать это. Она всего лишь напомнила ему о прошлом. Еще до того выбора, который изменил всю его жизнь.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
