Пятьдесят
Мама и папа, пришедшие меня забрать, приоделись по этому случаю. Я же одет в то, что носил все это время: брюки цвета хаки, футболку с цветными разводами и элегантные ботинки «Рокпорт», за которые я получал столько комплиментов, что уже чувствую себя вроде как пациентом продвинутого уровня. Другой одежды мама мне ни разу не приносила.
Они пришли пораньше, потому что папе надо на работу и он хотел меня увидеть до того, как уйдет. Мама остается дома на весь день, чтобы побыть со мной и убедиться, что все в порядке. А завтра, то есть в пятницу, я уже пойду в школу, где мне официально разрешено в любой момент, если почувствую, что депрессия возвращается, обратиться к медсестре. Вообще мне можно не ходить в школу целую неделю. Перегружать меня не хотят, и прийти просто рекомендовано. Очень даже неплохо.
На часах 7.45. Мне в последний раз замерили давление и пульс (120/80), и я стою в центральной части коридора, рядом с кабинетом медсестер, и смотрю на двойную дверь, в которую я вошел пять дней назад. Эти пять дней так для меня и прошли не быстрее и не медленнее. Люди постоянно говорят о реальном масштабе времени: котировки акций в реальном времени, информация в реальном времени, новости в реальном времени, а мне кажется, что я провел реальное время в реальном времени.
Мы с Армелио обмениваемся последним рукопожатием: «Удачи, дружище».
Хамбл считает, что мне нужно остаться еще ненадолго: «Там у тебя снова крыша поедет, чувак».
Бобби что-то мямлит, не разобрать – в такую рань от него толку не добиться.
Профессорша призывает меня не бросать рисование.
Смитти говорит, что слышал от Нила, будто я собираюсь стать волонтером, и он надеется увидеть меня когда-нибудь.
Джимми не обращает на меня никакого внимания.
Эбони предостерегает от лжецов и обманщиков, а также призывает всегда уважать детей.
Ноэль в спортивках и футболке выглядывает из своей комнаты в 7.50, как раз в эту же минуту привозят завтрак, и мои родители выходят из медсестринского кабинета, где они подписывали документы.
– Я выписываюсь днем. Позвонишь мне вечером?
– Конечно, – говорю я, притрагиваясь к бумажке с ее номером, лежащей в нагрудном кармане вместе с двумя ее записками.
– Как вообще настроение?
– Чувствую, что мне все по плечу, что я справлюсь.
– У меня такое же чувство.
– Ты правда классная девчонка, – говорю я.
– А ты дурачок, но перспективный, – поддевает она меня.
– Стремлюсь изо всех сил.
– Крэйг? – окликает меня мама.
– А, мам, пап, это Ноэль. Мы подружились здесь.
– А я видел тебя вчера, – говорит папа, пожимающий руку Ноэль.
– Рада познакомиться, – говорит мама.
Ни тот, ни другая и глазом не моргнули на ее шрамы – родители у меня что надо.
– Я тоже рада знакомству, – говорит Ноэль.
– Ты еще учишься в школе? – интересуется папа.
– Да, в «Преемнике», – отвечает она.
– Ой, нагрузка там не позавидуешь, – говорит мама.
– Ага.
– Мне кажется, пора уже менять всю эту систему. Ну сами посудите, вы же оба, умные, молодые, попали сюда из-за непосильной нагрузки.
– Мама…
– Я серьезно говорю. Вот возьму и напишу представителю нашего округа в конгрессе.
– Мама!
– Ладно, я пошла, – говорит Ноэль. – Увидимся, Крэйг. – Она поворачивается, слегка согнув ногу, и быстро машет мне ладонью, что считается за поцелуй, мне кажется. Не будь тут моих родителей, она бы точно меня поцеловала.
