Мог бы и раньше
Роберт медленно шел по длинной прямой аллее, пытаясь сновапоймать заветную волну. Увы, звучала только музыка, почему-то печальная. Аннуон больше не слышал.
Вокруг было очень красиво, настоящий парадиз. К сожалению,из-за чертова атропина ничего толком разглядеть не удавалось. За деревьями тами сям виднелись крыши домов, какие-то стеклянные крыши оранжерейного вида, дажетеннисный корт. Хорошо обустроились защитники человечества, ничего не скажешь.
В конце концов впереди показались ворота.
Как и говорил полковник, никто Дарновского не остановил.
Молодой человек в костюме нажал кнопку, открывая дверь.Вежливо сказал:
– До свидания. Машина сейчас подъедет. Подождите немножко.
– Прощайте, – мрачно сказал Роберт.
За оградой было поле, на дальнем конце которого виднеласьтрасса, по ней сплошным потоком шли машины. Еще дальше густо торчали корпусадомов.
Похоже, кольцевая, сощурившись, вычислил Дарновский.
Странно, это место показалось ему знакомым. Наверное, не разпроносился мимо, просто не обращал внимания на ничем не примечательный забор.Мало ли за городской чертой всяких учреждений с высокими заборами.
Немного постоял. Прошелся взад-вперед. Странной мелодиейразвлекал его нынче саундтрек – вроде бы мирной, даже, выражаясь пошлым языком,чарующей, а все-таки грустной. Типа «И отчего, не знаю, слезы приходят светлыеко мне». Как будто впереди ожидало нечто очень хорошее, но не без горчинки.Впрочем, это ни черта не значило – по опыту было известно: представленияРоберта и неведомого композитора о том, что для него хорошо, а что плохо, невсегда совпадают.
Где же обещанная машина, начинал злиться Дарновский. Послатьчто ли ее к лешему, дойти до шоссе пешком и проголосовать?
Он сердито обернулся к проходной и вдруг заметил сбокувывеску. Синие буквы на белом фоне. Ну-ка, интересно. Какое прикрытие избрала себесамая засекреченная в стране контора?
И опять показалось, что всё это он когда-то уже видел.
Подошел вплотную, уткнулся в вывеску носом.
Научно-исследовательский центр по спасению окружающей среды
Здрасьте! Ведь здесь работает тесть, Роберт пару разподвозил его до ворот почтенного экологического учреждения!
Обладатель выдающегося ай-кью разинул рот и по-идиотскизахлопал своими полуослепшими глазами. А тем временем ворота бесшумноразъехались, и прямо к Роберту подрулил знакомый «линкольн». Из опущенного окнадоносились звуки радио. Приоткрылась дверца, высунулся Всеволод Игнатьевич,собственной персоной.
– Залезай, Роб. Извини, что заставил ждать. Ах, вот оно что!Но тогда получается, что…
Не успев додумать, что тогда получается, Дарновскийоцепенело уселся в машину.
Тесть провел рукой по ежику седых волос (он всегда стригсякоротко, по-спортивному), засмеялся.
– Ну и физия у тебя, родственничек.
Был он, как всегда, франтом – в блейзере с золотымипуговицами, в шотландском клетчатом галстуке, в темных очках.
– Так вы директор Санатория, – пробормотал Роберт. – А вашЦентр СОС, стало быть, и есть Санаторий. Я мог бы и раньше догадаться.
– Мог бы, – согласился Всеволод Игнатьевич. – Мозгами тебяГосподь не обидел. Интуиции только маловато. Что жмуришься? Солнце слепит?На-ка, надень.
Сдернул очки, протянул. Впервые Дарновский видел его глазаи, если б не атропин, мог бы в них заглянуть.
Ага, сейчас. Если бы не атропин, тесть бы очки ни за что неснял.
– Так вот почему вы всегда прятали глаза…
– Конечно. Мы довольно быстро вычислили, в чем состоит твойДар. Зачем мне нужно, чтобы «мутный» рылся в моих мозгах?
«Линкольн» ловко ввинтился в поток автомобилей, быстропереместился в левый ряд. Что Всеволод Игнатьевич классно водит машину, Робертзнал давно.
