— Я слышал, принц заставляет своих женщин заниматься всякими извращениями.
На какой-то момент она забыла о страхе и своих планах и гордо вскинулась:
— И какие же именно извращения?
— Ты знаешь, что я имею в виду, Брешия.
— Нет, не знаю! Я была невинна! И думаю, все, что он делал, казалось вполне обычным, может, слишком обычным, во всяком случае, я едва не заснула от скуки.
Вода в колодце забурлила и закипела. Модор недоуменно поднял брови.
— Ты утверждаешь, что он едва не уморил тебя скукой? Не могла бы рассказать немного подробнее?
— Ну… он растирал пальцы моей ноги своей, да так долго, что с меня чуть кожа не слезла! Не находите, что это очень утомительно?
— Он терся о твою ногу своей?
— Да. Целую вечность. Я решила, что это, возможно, ритуал слияния волшебников. Вы не считаете это неестественным?
— Нет, ты права, это скучно, — согласился Модор. — Я не стал бы растирать твои пальцы, Брешия. Ну… разве что минуту.
— Так что тогда можно назвать неестественным?
Она еще была мокрой после пребывания в колодце. Модор легонько коснулся пальцем ее рукава. Одежда немедленно высохла, а волосы заблестели под солнцем.
— Скажи, что еще он делал, и я объясню, извращение это или нет, — прохрипел он, жадно разглядывая ее великолепные волосы.
— Он покусывал кожу у меня под коленками.
— Хм…
— Это извращение?
— Да, если очень уж этим увлекаться.
Вода в колодце пошла пузырями, как в кипящем котле, едва не переливаясь через край. Брешия покачала головой:
— Нет, он делал это всего минут двадцать… впрочем, одна свеча сгорела дотла, так что, может, и дольше.
— Он явно безумен. Какое счастье, что ты от него избавилась.
Брешия улыбнулась.
— Он делал еще много всего, — призналась она, картинно вздрогнув.
— И что, черт тебя побери?
— Не могу сказать. Уж очень стыдно!
— Говорят, он заставляет женщин становиться перед ним на колени и ублажать, пока они не падают от усталости.
— Д-да, — пробормотала Брешия, — понимаю, насколько это утомительно. Да и коленки заболят. Да еще при этом мне придется молиться?!
— Глупая ведьма, тебе придется держать во рту его плоть, пока не заноют челюсти и не начнешь давиться…
Ее глаза зажглись, и в голосе прозвучала бездна разочарования:
— Он не показал мне, как это делается. Вот тут я не нахожу ничего скучного! Говоришь, он заставил бы меня ласкать его часами?
— До меня доходили подобные слухи. Черт возьми, но теперь принц будет сидеть в воде до скончания века.
— И все-таки не пойму, зачем держать его там. Пусть скитается по земле в одиночестве, без меня, в тоске и скорби, сознавая, что потерпел поражение от могучей руки Модора. По-моему, это куда худшее наказание, чем плавать в колодце, не зная забот и прижимая к груди сундучок твоего отца.
—Я вижу в твоих глазах обман, Брешия! — прошипел Модор, сжимая ее горло, но Брешия продолжала невозмутимо смотреть на него, слегка склонив голову набок, что было нелегко, потому что цепкие пальцы стискивали ей шею. — Черт возьми, ты пыталась покончить со мной! — бросил он ей в лицо. — А я всего лишь хотел соединиться с тобой, но вы с принцем лелеяли коварные замыслы. И лелеете их до сих пор.
Его пальцы сжались еще сильнее.
— Убей ее, Модор! Задуши уродливую суку!
— О нет, я не убью ее! — завопил Модор, не оборачиваясь и не отводя глаз от лица Брешии.
— В таком случае оставь ее, и я расправлюсь с ней сама! Модор, не выпуская Брешии, медленно развернулся. В нескольких шагах от него стояла Майда, по бокам которой сидели волкодавы.
— Это не твое дело, Майда! — прокричал Модор. — Убирайся.
— Прошлой ночью ты сказал, что желаешь оставить меня у себя. Если это правда, зачем тебе понадобилась гнусная тварь?
— Не видишь, я ее душу! — огрызнулся Модор.
— И делаешь это с похотью во взгляде. Говорю же, оттолкни ее, дай мне пнуть ее в голову!
Модор хорошенько встряхнул Брешию и нетерпелива пояснил Майде:
— Она не женщина. Она ведьма.
— Ведьма? Да она и похожа на ведьму, эта кляча! При одном взгляде на нее меня в дрожь бросает!
— И что это значит? — прищурилась Брешия. — В дрожь бросает? Сейчас ее затрясет еще сильнее!
— Ну вот, теперь я вижу, что она ведьма! — завизжала Майда. — Ты душишь ее, а она ничего не чувствует. Болтается в твоих руках да еще и смеется над тобой. Да-да, издевается! Господин, она тебя не стоит!
Она хотела крикнуть еще что-то, но поперхнулась, ударилась спиной о землю и беспомощно пошевелила губами, пытаясь втянуть хоть немного воздуха.
Модор разжал пальцы, и Брешия наконец смогла встать на ноги.
— Это твоя работа? — спросил он.
— Конечно, — улыбнулась Брешия, потирая шею. — Я все же ведьма.
— Я спал с ней. Насладился ее прелестями. И буду наслаждаться, даже после того, как женюсь на тебе.
— По-моему, она сломала ногу» когда ударилась о землю. А может, и шею: недаром руки так неестественно вывернуты!
Модор поспешно повернулся и подбежал к Майде.
— Ведьма! Убей ведьму! — шипела та.
— Тише, женщина, — урезонивал Модор. — Эта ведьма будет моей женой. У тебя ничего не сломано?
Брешия, увидев, что женщина схватила его за руку и потянула к себе, подняла глаза к небу и стала читать заклинания. А когда замолчала, оказалось, что время словно остановилось, а все, включая Модора, застыли неподвижно. Слава богам!
Только ветер продолжал дуть, лаская ее лицо.
Брешия взглянула на Модора, захваченного в том мгновении, когда время остановилось. Он явно чувствовал себя неловко, проявив заботу о женщине, позволив себе побеспокоиться о простой смертной. Сосредоточиться на ней. Почувствовать гнев, ненависть, любовь… какая разница?! И заклятие сковало его!
Земля замерла, а вместе с ней и могучий волшебник. Но ненадолго.
Брешия подбежала к колодцу и, склонившись над водой, позвала:
— Принц, не хочешь ли заняться вместе со мной извращениями?
До нее донесся смех, и не успела она снять заклятие, как принц появился рядом, отряхнулся подобно промокшей собаке, щелкнул пальцами, и вся вода немедленно испарилась.
— Я очень умная ведьма.
Принц оглянулся на Модора и смертную женщину и кивнул:
— И стала еще умнее с тех пор, как мы вместе. Но Модорне смертный. И времени почти не остается. Нужно спешить. — Он нежно погладил ее по щеке. — Это у тебя?
