Книга Слезы дракона - Дин Кунц

Соседи Ордегарда, как и соседи Рикки Эстефана, оказались глухи ко всему, что происходило рядом с ними. Выстрелы и звон разбиваемого стекла остались 6ез внимания. Кoгдa Гарри открыл входную дверь и выглянул наружу, ночь была тихой и мирной и вдали не слышно было быстро приближающихся полицейских сирен.

У него возникло ощущение, что схватка с Тик-таком происходила как бы во сне в который были допущены только Гарри и Конни. Однако в реальности столкновения сомневаться было невозможно: слишком много свидетельствовало против этого: отсутствующие патроны в барабанах их револьверов, осколки битого стекла, усыпавшие пол балкона спальни, порезы, царапины и ссадины на их лицах, теле и руках.

Первым побуждением Гарри - и Конни тоже - было поскорей убраться отсюда восвояси, пока бродяга снова не вернулся. Но обоим также было ясно, что деваться им некуда: Тик-так все равно их обнаружит, куда бы они ни пытались от него сбежать, к тому же им наконец предоставилась возможность постараться извлечь хоть какую-нибудь практическую пользу из последствий только что окончившейся схватки.

В спальне Джеймса Ордегарда под злобным, пристальным взглядом вурдалака на полотне Гойи Гарри стал искать более существенные доказательства реальности случившегося. Кровь, например. Конни в упор успела всадить в Тик- така по крайней мере три, а то и все четыре пули. Ему оторвало часть лица, и в горле у него зияло огромное входное пулевое отверстие. После того как бродяга выбросил Конни через раздвижную дверь на балкон, Гарри влепил ему в спину еще две пули. Пол и стены комнаты должны бы быть заляпаны кровью, как пивом после бурной студенческой попойки. Но нигде, куда бы ни упирался его взгляд, не было ни капельки: ни на стенах, ни на ковре, ни на кровати.

- Ну? - держа в руке стакан с водой, спросила Конни.

Аспирин застрял у нее в горле, и она пыталась протолкнуть его внутрь водой. А может быть, таблетки давно уже проскочили и в горле у нее першило от чего-то совершенно другого - страха, например, чего раньше с ней никогда не бывало.

- Нашел что-нибудь?

- Никакой крови. Только какая-то жидкая грязь.

Вещество, которое он растирал между пальцами, по виду и впрямь походило на увлажненный грунт, да и пахло соответственно. Кровать и ковер были сплошь засыпаны густеющими комками этого вещества и залиты жидкой грязью.

Гарри, на корточках передвигаясь по комнате, останавливался подле больших сгустков грязи и тыкал в них указательным пальцем.

- Время-то прямо вскачь несется, - заметила Конни.

- Только, ради Бога, не говори мне, который час, - отозвался он, не поднимая глаз.

Но она не удержалась:

- Начало первого. Самое время для ведьм, вурдалаков и всякой другой нечисти.

- Это точно.

Не переставая тщательнейшим образом осматривать комнату, он вдруг наткнулся на небольшой катышек грязи, в котором заметил земляного червя. Тот был еще влажным, скользким хотя уже и мертвым. Вскopе на глаза Гарри попался слипшийся комок какой-то полусгнившей растительности, очень похожей на листья фикуса. Они легко отслаивались друг от друга, как тонкие лепешки многослойного восточного печенья. В самом центре лиственной гробницы лежал маленький черный жучок с жестми тонкими ножками и зелеными глазками.

Рядом с одной из тумбочек Гарри нашел слегка деформированную свинцовую пулю, одну из тех, что Конни всадила в Тик-така. Пуля была сплошь облеплена влажной землей. Он поднял ее с пола и, задумчиво глядя на нее, стал перекатывать между большим и указательным пальцами. Конни подошла поближе, чтобы получше рассмотреть находку.

- Что бы это могло значить?

- Трудно сказать… хотя, может быть…

- Что?

Он замялся, глядя на разбросанные по ковру и кровати комки земли, в голову настойчиво лезли мысли о легендах и народных сказаниях, своего рода волшебных сказках с религиозным подтекстом, более ощутимым, чем, например, в сказках Ханса Кристиана Андерсена. Скорее всего, иудейских, если ему не изменяет память. Сказаниях о кабалистических волшебствах и деяниях.

- Если собрать всю эту грязь в кучу, - задумчиво произнес Гарри, - и утрамбовать… как думаешь, можно было бы залепить у него дырки на шее и лице?

Хмуря брови, Конни сказала:

- Видимо, да. То есть… что ты хочешь этим сказать?

Он поднялся с корточек и положил пулю в карман. Уверенный, что нет надобности напоминать ей о найденной ими куче земли в гостиной Рикки Эстефана - равно как и о прекрасно вылепленной руке в обшлаге рукава, торчавшей из нее.

- Я не совсем уверен в том, что вертится у меня на языке, - замялся Гарри. - Хотелось бы сначала все тщательно обдумать.

Проходя по анфиладе комнат, они везде гасили за собой свет. И наступавшая за их спинами темнота, казалось, оживала. Снаружи послеполуночный мир был омыт - но не очищeн - воздушными потоками ветра, дувшего с океана. Ветер этот обычно нес для Гарри ощущение свежести и чистоты, но только, увы, не сегодня. Он больше не верил, что природные силы способны вечно обуздывать хаос жизни. В данный момент холодный ветер нес в себе что-то дьявольское, нечистое: заставляя думать о гранитных надгробиях, человеческих останках в объятиях леденящей смерти, тускло отсвечивающих панцирях питающихся мертвечиной жуков.

Все тело его ныло от боли и усталости, и, видимо, это измождение служило виной тому, что мысли его неожиданно приняли столь мрачный и зловещий оборот. Но какова бы ни была причина, он все более склонялся к точке зрения Конни, что именно хаос, а не порядок, был естественной мерой вещей в мире и что хаосу невозможно противостоять, можно только скользить по его поверхности, как любители острых ощущений скользят на своих досках по гребням громадных, таящих в себе опасность волн.

На лужайке между главным входом в дом и подъездной аллеей, где он оставил свою "хонду", они чуть не наступили на большую кучу влажного грунта. Ее не было в этом месте, когда они входили в дом.

Из бардачка машины Конни достала ручной фонарик и, возвратясь, направила луч на холмик, чтобы Гарри мог рассмотреть его более тщательно. Сначала он осторожно обошел вокруг холмика, внимательно оглядывая его со всех сторон, но из него не торчало ни руки, ни какой-либо другой человеческой конечности. На сей раз все следы были полностью уничтожены.