— Хорошо, похоже, она хочет быть первой. Но не бросаться, ладно?
Все снова рассмеялись, и я с сарказмом улыбнулась ему, он ушел со сцены к караоке-машине.
— Что хочешь петь? — спросил он, собираясь выбрать песню.
— «Soundgarden»! — прокричал Декс из дальнего конца комнаты. Я посмотрела поверх всех головы и увидела его, показывающего мне, что все хорошо, и улыбающегося. Он сидел за столом с Ребеккой и Эмили. Конечно, он бы это сказал. Он хотел услышать это после моих слов о Крисе Корнелле. Это точно будет пародией…
— Ах, любимое в Сиэтле, — сказал диджей и нажал пару кнопок на машине. — Ты прав, Декс. У нас выбора мало, так что пусть будет «Pretty Noose».
К счастью, песня была не самой сложной для исполнения, я знала ее наизусть, и на текст смотреть не нужно было. Я кивнула, сглотнула, не глядя на толпу, зная, что все снова смотрят на меня. Заиграла гитара, я быстро сбросила туфли на сцене, чтобы не рисковать.
И я ждала.
Я кивнула, когда ударили тарелки, мои пальцы изображали гитару. Заиграли барабаны, звук стал сочнее, и я прижала микрофон к губам и драматически запела.
Когда я закончила первый куплет, я распелась и уже лучше изображала пение. Голос мой был удивительно сильным и ясным, лишь в нескольких местах подрагивал. Группа перед сценой уже хлопала и подвывала. Я смущалась и не смотрела на наш стол, я закрыла глаза и направила энергию на свое «исполнение». Я вела себя так, словно висела в петле и раскачивалась в такт.
Когда я этого не делала, я изображала, что играю на ударных. Когда я во второй раз изобразила петлю, я посмотрела на Декса. Он смотрел на меня без улыбки, потрясенный.
Я решила, что это хороший знак, упала на колени для гитарного соло, которое изображала (ведь сыграть такое точно не смогла бы). Я вскинула «гитару» в воздух, все вопили. Я распустила волосы, вскочила на ноги и начала трясти головой, темные пряди разлетались в стороны.
Под конец песни пели все (как истинные жители Сиэтла), и я закончила воплем:
— Да!
Все захлопали. Я выпрямилась, отряхнув колени и убрав волосы с лица. Я просияла.
Не сдержалась.
— Отлично мисс… мисс… — сказал диджей, вернулся на сцену и забрал у меня микрофон.
— Паломино! — крикнул кто-то из-за стола.
— Ах, да, еще аплодисменты мисс Паломино. Кто следующий?
Я ушла со сцены, забрав туфли, женщина за сорок из шоу про панду поднималась туда. Я прошла босиком к бару, прислонилась к нему и начала обувать туфли.
— Черт возьми, — выдохнул Декс. Я подняла голову и улыбнулась ему. Он стоял рядом со мной, все еще потрясенный.
— Это было для тебя, Декс, — сказала я.
— Ты… ты…
Я смотрела на него.
— Мне будет стыдно идти туда после тебя.
— Пфф, — сказала я и повернулась к бармену. Он тут же заметил меня. Он был высоким, худым, милым и улыбался мне.
— Чего желаете, красавица? — спросил он, ладонь скользнула по стаканам у стойки.
— Я плачу, — сказал Декс, склонившись к стойке рядом со мной, его плечо прижалось к моему. Он бросил пятьдесят долларов бармену.
Я вскинула брови, стараясь не смеяться.
— Деньгами разбрасываешься?
— Хватит на несколько, — Декс подмигнул.
Я игриво ткнула его локтем и сказала бармену налить нам виски с колой.
— Опять мое влияние? — спросил Декс.
Я закатила глаза и повернулась к комнате. Джен вернулась и сидела за столом рядом с Брэдли. Декс проследил за моим взглядом и вздохнул.
— Знаю, — медленно сказал он.
Я посмотрела на него.
— Ты слышал о случившемся?
— А что случилось? — спросил он. Казалось, искренне.
— Позже расскажу, — быстро сказала я, не желая объяснять здесь. Все еще не остыли.
— Как всегда, позже, Перри. А если позже не будет?
Я уставилась на него.
— В смысле?
— Я о том, — начал он, взял с бара напитки и отдал бокал мне, — что нам пора начать жить настоящим, не думаешь?
Он поднял бокал. Я подняла свой. Мы чокнулись. Я хотела сделать глоток, но он сказал:
— Угу, Перри. Посмотри мне в глаза. Иначе нас обоих ждут семь лет плохого секса.
Нам ведь этого не хочется?
Я покраснела и посмотрела ему в глаза. Он смотрел на меня так, как никогда раньше.
Его красивые темно-карие глаза были такими знакомыми, но кое-что изменилось. Там были новые искры, о которых я и не осмеливалась мечтать. Желание, страсть, похоть и напряжение. Я не знала, изменилось ли это только сейчас. Может, он всегда так на меня смотрел, а я не замечала.
Мы медленно пили, не сводя друг с друга взгляда. Он улыбнулся почти хищно. Я подозревала, что смотрю на него так же.
— Эм, сэр, ваша сдача? — голос бармена донесся до нас. Декс оторвал от меня взгляд и серьезно улыбнулся бармену.
— Да, спасибо.
Он забрал сдачу, бросил десять долларов как чаевые.
Мне было неловко, я выпрямилась и тут же заправила волосы за уши.
— Все разбрасываешься, — пошутила я, голос дрожал.
Он ухмыльнулся, но я чувствовала между нами смущение и напряжение.
— Думаю, нам лучше пойти к остальным, — сказал он, кашлянув. Он пошел к столу. Я — за ним.
Джен и Брэдли не говорили друг с другом. Брэдли кому-то писал сообщения, Джен общалась с женщинами за соседним столом. Я села на место, Ребекка и Эмили захлопали.
— Ха! — сказала Ребекка. — Ты — рок-звезда, Перри!
Я скромно отмахнулась.
— Ладно вам, это была жалкая пародия.
— Нет, было круто, — заявила Эмили.
Декс тоже сел и шепнул мне на ухо:
— Что я говорил тебе о комплиментах?
Я кивнула. Я благодарно улыбнулась Ребекке и Эмили. Это было сложно принять, но я училась. Мне еще никогда в жизни не говорили столько комплиментов. Этот вечер стал выше всех в моей жизни.
— Теперь моя очередь, — сказал Декс и резко встал. Песня закончилась (кто-то пытался спеть Элтона Джона), и певец спускался со сцены под вежливые хлопки.
Я смотрела, как Декс идет к сцене, покачиваясь и задевая стулья. Выпивка уже влияла на него.
Ребекка положила ладонь на мою и быстро ее сжала.
— Как ты? — спросила она, глядя то на Джен, то на меня. Я не следила за ними. Я не смотрела в сторону Джен, словно могла от этого заразиться.
— Хорошо, — ответила я, а потом вспомнила, как Декс смотрел на меня пару мгновений назад. — Наверное. Может, даже лучше.
