– Ох, папа. – Фрэнки смахнула с глаз невольную слезу. – Это так неожиданно.
Рудольф кивнул на подарок у нее в руках. Она потянула за бечевку, удерживающую сверток, и коричневая бумага изящно развернулась, как по волшебству, открывая кусок синего картона. На картоне, в верхнем правом углу, была неаккуратно приклеена фотография Рудольфа, Путу и Фрэнки, которой на вид было лет шесть. Рядом с фото ее собственным детским почерком было написано:
Моя мечта в жизни…
Быть писателем и хорошим человеком, как мои мама и папа. Они лучшие люди на свете. А еще владеть шоколадной фабрикой и есть шоколад каждый день до конца моей жизни. Еще я люблю хомячков.
Фрэнки пристально всмотрелась в фото. На нем она жмурилась от смеха. Голова покоилась на плече отца, а Путу смотрела на нее с тем же выражением, которое она видела много раз. По наивности она привыкла считать это выражение осуждением. Но теперь она знала, что это совсем не то. Это обожание.
– Ох, папа. Это слишком прекрасно. Спасибо тебе за это. Ты скажешь маме, как сильно я ее люблю? – улыбнулась Фрэнки. Рудольф поцеловал ее в щеку, а потом привлек в крепкие объятия.
Несколько долгих секунд спустя она неохотно отстранилась. Бережно уложив подарок в сумку, она тепло поцеловала отца в щеку и побежала дальше по улице, а Рудольф с чувством махал ей вслед.
* * *
Фрэнки без энтузиазма бросила «Всем парням, которых я любила» на скамейку на станции. Сидевшая рядом женщина в платье с великолепной вышивкой, в туфлях на высоких каблуках читала «Гордость и предубеждение» в тканевом переплете. Фрэнки изучала ее лицо, пытаясь угадать, до какого места она дочитала. Судя по тому, как она слегка нахмурилась и как побелели суставы ее пальцев, можно было предположить восемнадцатую главу – ах, как Фрэнки любила эту главу! – бал в Незерфилде, где Элизабет наконец получает возможность отомстить Дарси. Интересно, эта женщина читает первый раз или, как Фрэнки, одиннадцатый?
Она перевела взгляд на информационное табло: следующий поезд прибудет через две минуты. У нее вполне достаточно времени, чтобы добраться до офиса «Саймона & Шустера». Она щелкала костяшками и притопывала: сказывались нервы, так что она даже не могла читать. Если встреча пройдет успешно, она может привести к ее новому большому прорыву, впустить ее обратно в головокружительный мир издаваемых писателей. Ее сердце сжималось от мысли о записке, которую только что вручил ей отец. С самых юных лет она хотела быть писателем. Дважды ей это удалось, а теперь (остается надеяться) получится в третий раз.
Когда подъехал поезд, женщина убрала «Гордость и предубеждение» в сумочку и резко встала. Фрэнки последовала за ней, спеша на поезд. Там она села, поставила сумку рядом и мысленно повторила фразы, подготовленные для встречи. «Я считаю, что за время перерыва в работе получила больше жизненного опыта и поэтому стала более умелым и продуктивным писателем. Мне важно то, что эта книга отражает мой опыт, как писательский, так и будничный опыт обычной молодой женщины, которая пытается разобраться с жизнью и любовью. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, возьмите меня. Ладно, может, последнее говорить не надо».
Фрэнки продолжала повторять свои слова, когда что-то привлекло ее внимание. На сиденье напротив лежала книга. Она поднялась, чтобы посмотреть поближе, и увидела, что точно такие же книги были разбросаны по крайней мере по пяти разным сиденьям в вагоне. Она сделала глубокий вдох. «Кто-то меня копирует? И если да, то они обыгрывают меня в мою же игру! Только в этом вагоне как минимум тридцать книг!»
Она подобралась к книге и огляделась по сторонам. Мужчина заснул, не снимая наушников, а женщина склонилась над телефоном, всматриваясь в экран. Фрэнки быстро схватила книгу – и ахнула. В ее руках были «Стихи от Винни-Пуха» Милна. Она медленно открыла первую страницу неожиданно дрогнувшими пальцами. Сглотнув, она увидела на первой странице почерк, который стал ей так же знаком, как ее собственный:
Некоторые люди бывают чрезвычайно дороги. Наверное, это называется любовью. Встретимся сегодня утром на станции Санбери в одиннадцать.
Санни – О господи, – выдохнула Фрэнки, обращаясь к воздуху.
Она прижала книгу к груди, внутри плясали бабочки. Другой рукой она подхватила еще одну книгу, ждавшую на другом сиденье. Открыла первую страницу. Та же записка. Она побежала к следующей книге, на ряд впереди, а потом еще к одной. Одинаковая записка была в каждой из них. Она открыла дверь в конце вагона и прошла в соседний, шагая по проходу и подбирая книгу за книгой. «Стихи от Винни-Пуха» были стратегически разложены по всем сиденьям вагона. «Он, наверное, оставил сотни книг». Фрэнки добралась до дверей вагона, готовая соскочить на следующей остановке и на полной скорости мчаться в Санбери, но потом вспомнила про встречу с Мари.
