Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
– Кэт, поговори со мной.
Он выглядит таким потерянным и сбитым с толку, что это взрывает все остатки самообладания, которые мне удалось собрать. Мне хочется плакать, хочется разломить стену между нами и спрятаться в его объятиях. Хочется признать поражение в войне, которую я веду со своим прошлым. Это напоминает бой с собственной тенью. Я пытаюсь сдержать то, что не понимаю, и это настолько вымотало меня, что просто хочется сдаться.
Но я не могу. Пока нет.
В голове эхом раздаются слова Коула, не отпускают меня. Если мы не сможем остановить «Картакс» без кровопролития, то, возможно, Лаклан прав. У человечества нет будущего, если мы не сможем найти способ ужиться. В «Картаксе» планируют устроить геноцид, и все, о чем я могу думать, – это как уничтожить их.
Потому что именно это сделала бы Цзюнь Бэй.
– Я же говорила, что на меня изнутри давит множество воспоминаний, – говорю я. – Что их удерживает лишь стена.
Коул кивает с напряженным лицом.
– Прямо сейчас она трескается. И мне нужно побыть одной, чтобы попытаться удержать ее. А еще обдумать, действительно ли есть способ спасти нас. Сейчас мне приходит на ум лишь то, что сделала бы Цзюнь Бэй, – убить всех, кто хоть как-то угрожает нам.
По лицу Коула расползается тень.
– Кэт… – начинает он, но я перебиваю его:
– Скоро сюда доберутся остальные, – говорю я и заставляю себя вступить на дорожку. – Нам нужно будет придумать план, и перед этим мне хочется собраться с мыслями. Пойду поищу в доме какую-нибудь одежду, хорошо? Увидимся через несколько минут.
Он, кажется, целую вечность разглядывает мое лицо, а потом кивает:
– Хорошо. Если что, я буду здесь.
Я поворачиваюсь и, впившись ногтями в ладонь, направляюсь к ближайшему дому. Взгляд Коула прожигает мне спину, пока я иду по дорожке, петляющей по заросшему саду. Она упирается в дом – огромное, величественное здание с двухэтажным окном, выходящим на усыпанную листьями деревянную террасу. Входная стеклянная дверь оказывается не запертой. Я толкаю ее, ожидая, что внутри все будет разгромлено, но здесь царит безупречная чистота. Большое пространство объединяет кухню из белого мрамора и гостиную с черными кожаными диванами, стоящими вокруг хромированного журнального столика. На одном из них лежит скомканный свитер, а на кухонном столе стоит пустой стакан. И от такой чистоты мне становится не по себе. Большинство домов, в которых я побывала после вспышки, оказались разграблены и кишели крысами, или в их стенах красовались дыры от взрывов дурманщиков. А это место выглядит так, словно хозяева просто вышли и никогда больше не возвращались. Даже их ботинки все еще стоят у двери под парой пиджаков бежевого цвета.
Я направляюсь к лестнице, стараясь не думать о выражении лица Коула, когда он считал, что сделал что-то неправильное и напугал меня. Но каждый раз, стоит мне отогнать это видение, перед глазами вспыхивает лицо Мато. Его улыбка. Его губы, прильнувшие к моему уху. Они с Цзюнь Бэй точно были вместе. И я до сих пор не понимаю, почему он не сказал мне об этом.
Какие еще тайны Цзюнь Бэй я не помню?
Я поднимаюсь по лестнице и иду в спальню. Кровать застелена, шкаф открыт, а внутри висят две вешалки с женской одеждой. Она совершенно не моего размера, но я все же забираю джинсовую куртку, футболку и пару носков, а затем сворачиваю в ванную. Стены выложены белой плиткой, а все поверхности покрыты слоем пыли, но в остальном она чистая. Я бросаю новую одежду на пол и сажусь на край ванны, а затем вытаскиваю из рюкзака пачку салфеток «Картакса». Стянув футболку, я принимаюсь оттирать кровь и пену, которые присохли к коже. Половина пачки уходит на плечи и руки, но с волосами они не помогут. Порывшись в рюкзаке, я достаю расческу и замираю, когда замечаю кусок лавандового мыла.
Оно промышленного производства и сделано больше двух лет назад, но запах еще сохранился, и он вызывает прилив воспоминаний. Мы с Агнес варили лавандовое мыло в прошлом году у нее в подвале. Я потратила несколько дней, чтобы перекодировать геном водорослей и заставить их поглощать соевые бобы и выделять глицерин. За это она дала мне несколько вручную нарезанных брусков мыла. Фиолетовых, с крошечными фиолетовыми цветочками. На следующий день я отправилась на озеро и впервые за год почувствовала себя действительно чистой.
Я опускаю мыло и вызываю меню манжеты, чтобы подключиться к коммуникатору. За последние две недели я отправила ей несколько сообщений, а после расшифровки и восстановления панели получила от нее кучу ответов. Агнес выслеживала Лаклана в Неваде. И сказала мне следовать за голубями.
Но я здесь, а ее так и не видела.
– Агнес? – зову я, открывая канал связи.
Я понимаю, что она вряд ли ответит, потому что не отвечала мне уже несколько недель, но не могу удержаться от еще одной попытки.
– Ты мне очень нужна сейчас, Яя. Я не знаю, что мне делать. Я не могу остановить Лаклана и «Картакс», а чума вышла из-под контроля. Но мне не хочется сдаваться и идти в бункер. Мне так не хватает твоей поддержки сейчас.
Коммуникатор отправляет сообщение в сеть «Картакса». Если Агнес на поверхности, она получит его. Но она не отвечала мне уже неделю, так что вряд ли ответит сейчас.
Мне просто хотелось бы знать, что у нее все в порядке.
Я провожу расческой по волосам, приводя их в более приличный вид, когда издали раздается рев двигателя. К нему прибавляется гул лопастей, и вскоре от него уже гремят окна. Это «Комокс», который летит со стороны убежища. Прилетели остальные.
– Соберись, – бормочу я.
Переведя взгляд с футболки, которую нашла в шкафу, на футболку с рисунком кальмара, которую дал мне Леобен, я натягиваю последнюю поверх все еще влажного лифчика. А затем подхватываю рюкзак здоровой рукой и, оставив грязные салфетки на полу, сбегаю вниз по лестнице. Я оказываюсь на улице в тот же момент, когда «Комокс» приземляется на дороге. От его винтов в воздух взлетают облака пыли и сухие травинки. Когда трап опускается, я спешу к нему по дорожке от дома.
Анна выходит из «Комокса» с винтовкой за плечом. Ее светлые волосы собраны в высокий конский хвост, а кожа измазана грязью. Она снова в форме «Картакса» – черных военных штанах и серой майке, в которой прекрасно видно накачанные мышцы на плечах и татуировки на руках. Белый шрам выделяется на шее, и при виде него я замираю от накатившего чувства вины.
Но к нему примешивается ужас от того, что я узнала о Цзюнь Бэй. Не представляю, зачем она перерезала горло Анне и подключала ее к генкиту. Только если хотела поиздеваться. Неудивительно, что Анна ненавидит меня. По себе знаю, как страдаешь от того, что стал подопытной мышкой того, кого считал членом семьи.
Именно так поступил со мной Лаклан, а Цзюнь Бэй – с Анной в лаборатории.
– Что случилось с джипом? – спрашивает Анна.
Она осматривает меня с головы до ног. Кажется, ярость, охватившая нас в нашу последнюю встречу, утихла.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
