– Какого хрена, – сказал я Каппи.
Меня так и подмывало рассказать ему и про запись с завываниями, и про ее танец, и про ее плавные движения, и показать ему золотую кисточку. Но, внезапно ощутив укол стыда, я прикусил язык. Только уклончиво буркнул:
– Ничего.
Я разделил с Каппи двести долларов, а депозитную книжку и записку засунул себе в карман. Поначалу он отказывался брать деньги, а потом я убедил его, сказав, что это ему деньги на автобус – съездить в Хелену повидаться с Зелией. На дорожные расходы. Тогда он сложил банкноты пополам и зажал их в ладони.
Мы поехали обратно домой и на полпути вспугнули двух уток из заболоченной придорожной канавы.
Проехав после этого еще пару миль, Каппи рассмеялся.
– Пришла мысль. А почему утки не летают вверх ногами? – Он не стал дожидаться от меня ответа. – Потому что они боятся, что начнут самопроизвольно крякать.
Просмеиваясь над своей шуткой, он оставил меня около нашего дома, и я отправился ужинать с мамой и отцом. Сидя за столом, мы молчали, еще не оправившись от недавнего шока, каждый думал о своем, но все же мы были вместе. На ужин мама приготовила карамелизированные бататы, которые я всегда терпеть не мог, но все-таки безропотно съел. Еще на столе стояла фермерская ветчина и плошка сладкого горошка с нашего огорода. Мама произнесла краткую молитву перед едой, и мы стали обсуждать марафон Каппи и священника. Я даже пересказал им шутку Каппи про уток. Мы не говорили о Ларке и не касались других тем, которые занимали все наши мысли.
Глава 10
Воплощение злаЛинда Уишкоб колобком выкатилась из машины и враскачку зашагала к нашей двери. Отец пошел открыть ей дверь, а я незаметно выскользнул через кухню на двор. Наконец у меня сложилось отношение к Линде и ее банановому кексу, и хотя мои мысли на ее счет были крайне противоречивыми, я никак не мог от них отделаться. Линда была виновна в самом факте существования Линдена. Она спасла своего брата-близнеца, хотя к тому моменту, как принять свое решение, она уже точно знала, что он – воплощение зла. И теперь меня от нее воротило точно так же, как ее когда-то воротило от него и биологической матери, хотя мои родители, например, относились к ней совсем иначе. И, как потом выяснилось, пока я на заднем дворе бегал взад-вперед с Перл, играя с ней в салочки, правда, мы не салили друг друга, а просто безостановочно кружили по двору, Линда выкладывала отцу важную информацию. То, что она рассказала, заставило его два дня подряд сопровождать маму в поездках в офис и обратно домой. А на третий день отец попросил ее написать список для супермаркета.
Он настоял, чтобы мы вместо нее поехали закупиться продуктами, а она осталась, заперев дверь и взяв Перл в дом. Из всего этого я сделал вывод, что Линден Ларк вернулся. Никакого другого вывода мне в голову не пришло. Но и об этом я не думал: просто не мог. И я не думал об этом, когда отец вдруг попросил поехать с ним за продуктами. Я собирался встретиться с Каппи и поупражняться с ним в новых быстрых прыжках-разворотах на велике. Мне жутко не хотелось ехать с отцом, но он сказал, что нам вдвоем легче будет расшифровать мамин почерк и найти на полках то, что она попросила купить. Его доводы убедили меня, когда я увидел листок, исписанный ее склоненным вбок почерком, с указанием не только тех или иных марок продуктов, но и с короткими советами, где что можно найти.
Иметь большой супермаркет – для нашей резервации далеко не пустяк. Когда-то до него мы затоваривались едой, помимо оптового склада, в крошечной бакалейной лавчонке Паффи. В том старом магазинчике продавались в основном товары длительного хранения: чай, соль, арахисовое масло – плюс овощи и мясо дичи. Еще там продавали плетенные из бисера безделушки, мокасины, табак и жвачку. А за настоящими продуктами питания надо было ездить за пределы резервации, миль за двадцать или больше, в дальние магазины, где нашими долларами набивали карманы продавцы, поглядывавшие на нас с опаской и бравшие у нас деньги с пренебрежением. Но когда у нас появился настоящий супермаркет, которым управляли члены нашего племени, нанимавшие на работу наших соплеменников, мы получили нечто, чем можно было гордиться. И пускай торговый автомат при входе не всегда был в рабочем состоянии, а стеклянные автоматические двери иногда врезались в бока нерасторопных бабушек, а ребятня замарывала пальцами стекло барабана с жевательными шариками так, что было не разобрать цвета оберток, все равно это был наш родной супермаркет. Грузовики подкатывали к нему как к самому обычному продуктовому магазину, пополняли его склады и ехали дальше по маршруту.
Мы с отцом вошли в супермаркет и двинулись вдоль стен, увешанных потертыми постерами с анонсом очередного схода племен пау-вау и рекламами автомобилей на продажу. Мы взяли тележку для покупок. Отец вынул мамин список.
– Сухие гигантские бобы…
Я обратил внимание отца на мамин наказ: взять пластиковый пакет с бобами, хорошенько его встряхнуть и посмотреть, не лежат ли там меленькие камешки. Мы нашли бобы в ряду с макаронными изделиями.
– Камешек с крапинками с виду похож на боб, – заметил я со знанием дела, заглядывая внутрь пластикового прямоугольника.
– Нам надо закупиться впрок, – сказал отец и накидал в тележку шесть или семь пакетов бобов. – Эти недорогие. Когда придем домой, можем высыпать все бобы на сковороду, разровнять и поискать камешки. Так… томатная паста, консервированные томаты… Резаные томаты с перцем чили… по четыре банки каждого. Пять фунтов мясного фарша. Желательно постного, так она написала.
– Постный? А зачем ей постный?
– В нем меньше жира, – ответил отец.
– А я люблю жир.
– Я тоже.
Он бросил еще какие-то пакеты в тележку.
– Кумин, – прочитал я. Кумин мы нашли в ряду со специями.
Мама собиралась наготовить побольше еды, чтобы отнести тете Клеменс – в знак благодарности за все ее запеканки.
– Салат, морковь, – продолжал я читать, взяв у него список. – Репчатый лук. Нам надо сначала понюхать луковицы – убедиться, что они внутри не гнилые.
– Фрукты. Любые хорошие фрукты, – прочитал вслух отец, заглядывая в список мне через плечо. – Думаю, мы сможем это решить, исходя из конкретного фрукта. Что скажешь про это? – Мы остановились у горы канталуп. У некоторых дынек виднелись темные пятна на кожуре. Еще там же лежали гроздья винограда. Они все были с пятнышками. Рядом стояли ведра с местными ягодами и сливами. Отец выбрал дыню и наполнил бумажный пакет сливами, а пластиковую корзинку – ягодами. Еще мы купили несколько упаковок анемичного вида цыпленка для жарки, разрубленного на куски, причем, по просьбе мамы, сосчитали количество упаковок. Еще мы купили пакет с куриными бедрышками. И соус для барбекю, и картофельные чипсы – для меня. Потом в тележку отправились две банки консервированного грибного супа. В самом низу списка значились молоко и масло: фунтовая упаковка палочек соленого масла, и фунтовая упаковка с цельным куском сладко-сливочного масла. Сливки.
