– Обещала маме Дуся:«Больше к Васе не попруся!»Но такой красавчик Вася —Дуся снова уплелася…
Сталкеры дружно заржали.
– Все, теперь этого зеленого красавчика Васей зовут! – выкрикнули из толпы.
– Вообще-то, его зовут Блямс, – сердито сказала Илона.
– Блямс! – подпрыгнул «богомол».
– Васей тоже можно, – перевел Плюх.
– Васей нельзя, – сверкнула глазами Забияка. – Так Грибка звали… зовут.
«Коллегам» сразу расхотелось смеяться.
– А теперь вперед! – скомандовала сталкерша. – Там похохочем.
Чем дальше они шли, тем Егору становилось тревожней. Поначалу он ждал, что вот-вот покажутся впереди ряды «урфинов», завяжется бой… Нет, погибнуть он не боялся. Это не было бравадой, он в последнее время и впрямь перестал бояться смерти. Своей. Зато очень переживал за подругу. Если бы мог, если бы Илона позволила, – встал бы перед ней, да так и шел, закрывая ее собой, как живым щитом.
Однако противник так и не появлялся. И внутренний голос подсказал Плюху, что и не покажется. И тут до косморазведчика наконец дошло. Догадка, пронзившая его, словно раскаленной острой иглой, заставила остановиться. Плюх едва не застонал от досады.
– Ты чего это? – остановилась рядом и Забияка.
– Я тупой.
– Заострить нечем, – пожала плечами любимая. – На ходьбе твоя тупость сказывается? Ежели нет, тогда идем дальше.
– Погоди, – коснулся рукава девушки косморазведчик. – Ёхи-блохи, я, кажется, понял. Все-таки это они нас туда ведут.
– Ты что-то и правда тупишь. Мы сами идем, не заметил? Вот сейчас ты остановился, я тоже. А ежели бы нас вели, нам бы этого не позволили.
– А зачем им напрягаться, энергию тратить? Они и так знают, что мы придем. Даже Грибок, я думаю, ни при чем. Это смешно даже: при таких невообразимых технологиях – и одноногий шпион, как в старых наивных книжках. Грибок, скорее, случайность. Хотя и через него могли слушать, уже не так важно. Главное, что мы клюнули на их уловку, сами пошли к ним в руки. И не нападают «урфины» потому, что им не убить, не остановить нас нужно, а как раз наоборот. Хозяева закрывают Учебку, но они рачительные хозяева, не хотят разбрасываться даже, возможно, не самым качественным материалом. Но ведь на войне нужны не только быстрые, сильные и ловкие солдаты. Там требуются также всякие-разные вспомогательные части.
– Ага, хозчасть, упряжная команда, – фыркнула Илона. – Тебя, глядишь, ротным писарем сделают, умный уж больно.
– Не шути, я серьезно. Кто-то из наших сталкеров и для ведения боя сгодится, да хоть и мы с тобой, но на войне и те, кто «подай-принеси», тоже востребованы. Да и без хозчасти, что ты упомянула, никакая армия не обходится. Но суть в том, что в «урфинов» превратят нас всех. Никто и не подумает нас убивать. Встретят с распростертыми объятиями. В виде черных облаков. А выход будут охранять, нам к нему не прорваться.
– Это все твои придумки! – мотнула головой Забияка. – А коли даже и так – что, назад отступать? Отход сам трубить станешь? Скажешь: «Простите, господа, мы передумали. Идите назад и сами как-нибудь помирайте». Так, что ли?
– Не так. Просто мы должны быть к этому готовы. Черные облака…
– Вот дались тебе эти черные облака! С чего ты вообще решил, что именно они людей в «урфинов» переделывают? Имелась же версия, что просто всех и всё на атомы распыляют!
– Я не уверен, но чутье мне подсказывает, что с этими облаками не все так просто. Они вряд ли сами производят модификации, но мне кажется, что они являются переносчиками материалов. Ну… своеобразным транспортом, что ли. Некими порталами, может быть, для доставки людей туда, где производят «урфинов»… Не знаю, тут возможны технологии, которые нам и не снились.
– Вот и славно! Мы не сны смотреть и направляемся. И про то, что под черным «полом» производство «урфинов» расположено, мы тоже уже судачили. Пусть даже так, пусть облака нас хватать станут, только ведь нас много. И нужно всем еще раз сказать, что цель – белая «труба». Пусть бегут к ней любыми путями. А если ее будут защищать «урфины» – что ж, на бой мы в любом случае изначально настроены. Так что выше нос, господин космический разведчик третьего класса! Живы будем – не помрем!
Как и планировалось ранее, вперед отправили двух разведчиков. Поскольку Егор являлся таковым по профессии, а также там уже был и знал подходы, эту пару он и возглавил. Вторым вызвался Аникей Тавказаков – Беспалый. Он не признался бы в этом никому, но в глубине души все же очень надеялся, что Юлий Алексеевич Сысоев жив, и он его сумеет отыскать и спасти.
Как и в первый раз, с профессором, Плюх и Беспалый без происшествий добрались до края леса, а потом доползли до кустов, за которыми открывался вид на «военный городок». И этот вид поразил косморазведчика. Настолько, что он потерял дар речи. А вот доцент Тавказаков молчать не стал. Точнее, не сумел.
– А где все?.. – невольно вырвалось у него.
– Не знаю, – проговорил косморазведчик, в очередной раз чувствуя себя круглым идиотом.
«Городок» «урфинов» был пуст. То же черное покрытие, те же четкие геометрические постройки в черно-серо-белых тонах – и больше ничего. И никого, если местоимение «кто» в принципе подходило к ртутноголовым зомби. Говоря по правде, сейчас бы Плюх был им даже рад.
– Очень похоже на ловушку, не находишь? – спросил Беспалый.
– Возможно, – не сразу ответил Егор. До этого он все-таки поделился со всем отрядом своими мыслями и опасениями, но сейчас с этой версией стыковалось не все. Хотя… Он повернул голову к Аникею: – Но даже если это и ловушка, то, думаю, весьма примитивная. «Урфины» просто не светятся, сидят в «казарме» и ждут, когда мы все соберемся. Зачем нас раньше времени пугать? А так мы придем и почапаем к выходу. А по пути нас похватают черные облака. Сейчас их нет, потому что просто так они не летают – появляются, когда есть добыча. Буквально из-под земли появляются, хотя, сам видишь, какая тут «земля»…
– И что будем делать?
– В любом случае стремиться к выходу. Мы и так знали, что просто так нас к нему не пропустят. Какая разница, стоят «урфины» при этом на виду или сидят в «казарме»? Результат будет один – придется отбиваться. Точнее, убегать от облаков и отбиваться от зомби. И удастся это, разумеется, не всем. Но об этом тоже все предупреждены и знают, на что идут. Так что возвращаемся – и зовем ребят на последний бой. Который теперь уже не просто так, а ради свободы. За это куда приятней сражаться.
