Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Джульетта, глядя на меня, вытирает щеки.
– Прости за мой нервный срыв.
Она с ума сошла?
– Не нужно извиняться за такое.
– Я знаю… – она умолкает, затем находит в себе смелость продолжить: – Знаю, ты не хочешь больше со мной общаться.
Я смотрю ей в глаза. Она говорит со мной или с Мраком? Я все так запутал, что теперь ни черта не могу понять.
Скажи ей.
– Ох, Джульетта, – шепчу я, зарываясь пальцами в свои волосы. – Все совсем не так.
Она поворачивается ко мне:
– Тогда как?
– Мы идем разными путями, – говорю я. – И твой выведет тебя из этого хаоса. А мой явно приведет меня за решетку.
Джульетта замирает. Между нами пробегает дующий на кладбище холодный ветер.
– Как ты узнал, что я здесь? – спрашивает Джульетта, прищурившись и внимательно глядя на меня.
– Я и не знал. Я тебя увидел. – Щеки заливает жар, и я указываю на газонокосилку. – Я здесь работаю. В каком-то роде.
– Обязательные работы. – В ее голосе нет осуждения.
– Да. – Я ловлю ее взгляд. Мне хочется, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.
– Джульетта! – по кладбищу, оскальзываясь на влажной траве, бежит мужчина. – Джульетта!
– Папа! – вскакивает она на ноги.
Мужчина еще далеко, но даже отсюда видно облегчение на его лице.
– Слава богу! – кричит он. – Слава богу!
– Что случилось? – спрашивает его Джульетта. Она снова готова заплакать.
Добравшись до нас, он стискивает ее в объятиях.
– Твой учитель сказал, что ты убежала, оставив в классе беспорядок. Мы так волновались! Я собирался звонить в полицию.
Он крепко сжимает плачущую Джульетту.
– Прости, пап. Прости.
– Все хорошо, – отвечает он. – Все хорошо. Я тебя нашел. Мы можем возвращаться домой.
Я поднимаюсь и отхожу. Не хочу подглядывать за ними. Передо мной самая настоящая семья. Отец Джульетты, приведя ее домой, не наляжет на пиво… и не станет говорить ей, что считает минуты до того дня, когда она окажется за решеткой.
Я наклоняюсь за упавшими на землю перчатками. В любую минуту объявится Болвандес и начнет орать, что скоро стемнеет.
– Подожди! – Джульетта высвобождается из объятий отца и смотрит на меня. – Деклан.
Я держусь отстраненно. Волшебство прошло.
– Джульетта.
Она сама сокращает разделяющее нас расстояние. Хватает меня за рубашку и дергает к себе. На секунду мой мозг взрывается. Сейчас она поцелует меня, прямо как в каком-то кино. И это произойдет при ее отце. Но нет, она лишь притягивает меня к себе, чтобы что-то сказать. Ее дыхание – теплое, приятное, нежное – касается моей щеки.
– Мы ошибались, – шепчет она. – Ты сам выбираешь свой путь.
Затем она отворачивается, берет за руку отца и уходит.
* * *
Улицы окутаны сумерками, когда я еду с кладбища к Рэву. Дороги пусты из-за непрекращающейся мороси. Сердце никак не может найти ровный ритм и то сладко трепещет в груди, то пьяно спотыкается. Бешеные волны адреналина хлестнули по венам. Я в полном эмоциональном раздрызге – пытаюсь разобраться в обуревающих меня чувствах, но лишь сильнее запутываюсь в них.
«Ты сам выбираешь свой путь», – сказала она.
Я размышляю над словами Джульетты с той минуты, как она ушла. Бесконечно прокручиваю их в голове вместе с фразой Рэва о том, что корчу из себя мученика. «Мы ошибались».
Впереди на обочине стоит машина, в тумане светят горящие фары. Меня пронзает дежавю: на этом самом месте я помог Джульетте.
И тут я узнаю машину. Это претендующий на оригинальность серебристый седан, владелец которого хотел купить BMW, но осилил только «бьюик».
Я знаю это, потому что это машина Алана. Он стоит возле нее с мобильным в руке, глядя на капот. На долю секунды у меня возникает желание его переехать. Ну ладно, может, и на целую секунду. По правде говоря, мне приходится приложить усилия, чтобы удержать машину между двух полос. Из-под капота седана идет пар.
При моем приближении Алан поднимает взгляд. Должно быть, он ждет эвакуатор. Вижу, что он узнал мою машину и хочет посмотреть, остановлюсь ли я. У меня же перед глазами маячит большая мишень в штанах цвета хаки и застегнутой на все пуговицы рубашке. Его утренние слова всплывают в памяти, оставляя на душе синяки, как пули из пневматики – на коже.
Мне вспоминается, как я извинялся, а они ничего не ответили. Ничего не сделали. Стиснув задрожавшими пальцами руль, я проезжаю мимо.
И вдруг, ни с того ни с сего, в голову приходит строка из дурацкого стихотворения: «Благодарю я всех богов за мой непокоренный дух».
Резко затормозив, я разворачиваюсь на следующем же повороте. Сердце в груди делает сальто. Я не уверен, хочу ли помочь Алану или свалить его ударом и добить ногами.
Подъезжаю и останавливаюсь позади седана. В глазах Алана мелькает удивление. Он прижимает к уху мобильный и, когда я выхожу из машины, машет мне рукой.
– Я в порядке, – говорит он. – Уезжай.
Вот придурок. Все равно иду к нему. Из-под капота продолжает клубиться пар. Этот идиот даже мотор не вырубил.
– Давай я посмотрю, что там.
– Я сейчас разговариваю с автомастерской.
– И что? Будешь торчать под дождем два часа? Открой капот, Алан.
Отчим закрывает ладонью динамик в мобильном.
– Езжай домой, Деклан. Ты мне не нужен.
– Поверь, я давно это понял.
Я распахиваю дверцу его автомобиля и дергаю рычаг, открывающий капот. Затем поворачиваю ключ в замке зажигания, выключая мотор.
Выпрямившись, вижу перед собой Алана. Мобильный он убрал.
– Что ты делаешь? – требовательно спрашивает он.
– Угоняю у тебя машину. Вызывай полицейских.
Он прожигает меня взглядом, играя желваками, но я обхожу его и поднимаю капот. Оттуда валит пар, и мы оба, отступив, разгоняем его руками. Пару минут стоим, уставившись на двигатель.
Когда-то я так же стоял с отцом. Он задавал мне вопросы по автомеханике и хлопал по плечу, если мои ответы были верны. Потом звал своих дружков из мастерской послушать «пацана», как нужно перебирать двигатель «форда-тандерберда» 1964 года. До сих пор помню, каково это – быть частью команды и знать, что тебя будут слушать.
Но не помню, когда в последний раз ощущал подобное.
Алан прочищает горло.
– Видишь что-нибудь?
– Да. Лопнул верхний патрубок радиатора. – Я показываю на треснувшую черную резину.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
