Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Творческие возможности человека и подверженность тревоге связаны с его уникальной способностью понимать, насколько велика пропасть между ожиданиями и реальностью. Если деятельность продуктивна, стремления не противоречат действительности, а служат средством ее творческой трансформации. Их разрыв постоянно сокращается, потому что человек приводит ожидания и реальность во все большее и большее соответствие. А это надежный способ преодоления тревоги. Именно такая конструктивная экзистенциальная тревога и заставляет действовать современных предпринимателей.
Свобода здорового человека заключается в его способности извлекать пользу из новых возможностей, расширять сферу своей деятельности, смело встречать потенциальные угрозы и преодолевать их.
По мнению Мэя, терапевту следует установить доверительные отношения с пациентом, это поможет тому лучше понять себя, возможно, бросить вызов собственной судьбе, отчаянию, тревоге, чувству вины. Должна состояться встреча один на один уникальных, неповторимых личностей – терапевта и пациента.
Каким образом терапевт помогает пациентам стать свободными и ответственными людьми? Мэй не предлагал конкретных рецептов, так же как коуч-консультант не предлагает четко определенного набора техник и приемов, применимых во всех случаях, а апеллирует к личности клиента, ее уникальным качествам и неповторимому опыту.
От сценария к свободе
Эрик Берн (1910–1970) известен как основатель транзактного анализа. Он ввел в обиход психотерапевтов такие понятия, как «модель состояний “Я”», «сценарий жизни», «автономия», «контрактный метод», «открытая коммуникация».
Модель состояний «Я» – это совокупность поведения, мыслей и чувств как способ проявления нашего Я в данный момент времени.
Модель транзактного анализа описывает три различных состояния «Я». Если я веду себя, мыслю и чувствую по принципу «здесь и сейчас», реагирую на происходящее вокруг меня, используя весь потенциал взрослой личности, я нахожусь в состоянии «Я» Взрослого. Временами я могу вести себя, мыслить и чувствовать, копируя одного из моих родителей или других людей, которых я воспринимал как родителей. В этом случае я нахожусь в состоянии «Я» Родителя. Когда я возвращаюсь к детскому поведению, мышлению и чувствам, то нахожусь в состоянии «Я» Ребенка. Все эти три состояния «Я» обязательно присутствуют в нас, и каждое из них по-своему ценно.
Когда мы пребываем в состоянии «Я» Ребенка, оно проявляется в словах: «Хочу! Интересно! Вот здорово!» У ребенка широко открыты глаза, он подпрыгивает на месте, демонстрируя нетерпение. Детское состояние – источник любого желания и творчества, подчинения и непослушания, обид и капризов.
Родитель многое умеет и на многое имеет право: учить и наставлять, наказывать и миловать, опекать или оставлять без поддержки. Он – главный и действует «сверху», может быть авторитарным и категоричным или заботливым и добрым. Основные индикаторы состояния «Я» Родителя: «руки в боки», руки, скрещенные на груди, указующий перст, покачивание головой, хмурые брови, вертикальная морщинка на лбу, слова «Плохо!», «Ты не прав!», «Ты должен!», «Отвечай!» или одобряющее похлопывание по плечу, реплики «Отлично!», «Молодец!».
В состояние «Я» Взрослого мы переходим, когда должны реально оценивать факты, ситуации, принимать решения, ставить цели и добиваться их. Взрослый общается на равных. Его отличает холодный трезвый расчет. Эмоции не учитываются. Главное – здравый смысл. Взрослый живет в каждом из нас, как это ни странно, с детства. Когда в нас говорит Взрослый, мы уравновешенны и готовы к сотрудничеству.
Общение с людьми может строиться по-разному. Все зависит от нашего психологического состояния, от темы общения и – что очень важно – от того, бескорыстны ли мы или хотим чего-то добиться от своего собеседника. При этом включаются различные психологические механизмы, актуализирующие то или иное состояние, для каждого из которых характерны свой язык слов и жестов, свои поступки.
Каждый из нас – скопление стереотипов, обусловленных спецификой воспитания. И одновременно в каждом есть нечто такое, что толкает на спонтанные поступки и действия, обусловленные детскими «хочу» или «не хочу» (эмоции, импульсы и т. д.). В реальной жизни мы пытаемся соотносить «хочу» и «должно», причем те, кому это удается в максимальной степени, более гармонично вписываются в окружающий мир и производят впечатление людей разумных и преуспевающих.
Сценарий жизни. В детстве каждый из нас пишет свой сценарий жизни, причем зачастую под диктовку родителей. Он во многом обусловлен образованием, культурой и личным опытом, у него есть начало, середина и конец. Основной сюжет мы пишем в раннем возрасте – еще до того, как научились говорить, а позднее лишь добавляем в него детали. К семи годам сценарий в основном готов, а пересмотрен он может быть уже в юношестве. Будучи взрослыми, мы обычно не осознаем, что написали для себя сценарий жизни, тем не менее в точности ему следуем, даже если он становится неэффективным.
Мы меняемся, когда осознаем, что наш сценарий устарел. Но часто условием этого является некий Другой, который помогает понять и изменить деструктивную схему. И эти преобразования могут быть адекватными и устойчивыми.
Автономия. Техника транзактного анализа должна помочь людям достигнуть автономии, основными компонентами которой являются осознание, спонтанность и способность к близким эмоциональным отношениям. Автономия предполагает и умение решать возникающие проблемы, в том числе менять стратегии поведения, используя все ресурсы взрослой личности.
Открытая коммуникация. Берн настаивал, чтобы клиент и терапевт обладали полной информацией относительно того, как проходит их совместная работа. Это вытекает из основного постулата транзактного анализа о том, что все люди «о’кей» и каждый человек способен мыслить самостоятельно. В практике транзактного анализа записи терапевта доступны для клиента и сделаны на понятном ему языке.
Контрактный метод. Терапевт и клиент в транзактном анализе несут взаимную ответственность за те изменения, которые хотят осуществить. Они находятся в равном положении: терапевт не обязан делать что-либо для клиента, а тот и не ждет от него этого. Поскольку в процессе изменений участвуют оба, каждый должен четко представлять себе свою роль – поэтому заключают контракт. Он определяет меру ответственности, которую берет на себя каждая сторона. Клиент говорит о том, что он хочет изменить и что собирается сделать для этого. Терапевт подтверждает свое желание работать с клиентом для достижения поставленной цели, обязуется использовать свои лучшие профессиональные навыки и заявляет, какую компенсацию хочет получить за свою работу.
Важно отметить, что психотерапия по Берну должна проводиться на уровне «Взрослый – Взрослый». Цель состоит в том, чтобы научиться выделять состояния «Взрослого» как в собственном сознании и поведении, так и в сознании и поведении других людей, добиваясь общения на уровне «Взрослый – Взрослый», причем общения честного и доброжелательного.
Берн верил, что в каждом из нас живет принц или принцесса. «Принц внутри нас» – это значит, что все хорошо, мы в гармоничном состоянии, прекрасно себя чувствуем, нас понимают и мы понимаем других. Все «о’кей»! Ты и я – мы оба – ценные, значимые и достойные люди. Я принимаю себя таким, какой я есть, а тебя – таким, какой ты есть, даже тогда, когда мне не нравится то, что ты делаешь. Я воспринимаю тебя «о’кей», хотя твое поведение может и не быть «о’кей». Я не подстраиваюсь под тебя, а ты – под меня. Мы – равные величины, даже если обладаем разными достоинствами. Именно к такому позиционированию должен стремиться коуч-консультант в работе со своими клиентами.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
