Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Но война идет своим ходом. В конце концов Гитлер усыпляет собаку, чтобы спасти ее от надвигающихся центральноазиатских орд, а потом кончает счеты с жизнью. На этом мы расстаемся с фюрером – но не с Блонди.
Собачья душа проходит через все мытарства Бардо, в том числе и сквозь бесконечные сексуальные видения. Некоторые становятся серьезным вызовом даже для айфака-10, технические возможности которого используются на самом пределе. Это, пожалуй, самая интересная часть фильма – именно здесь зрителя ждут самые замысловатые приключения тела и духа.
Сцены в Бардо – настоящий гимн всем видам соития, когда-либо существовавшим в живой природе за последний миллиард лет, и хоть мы проносимся сквозь это содрогающееся в самооплодотворении облако со скоростью пули, в нескольких его точках есть опция паузы, где можно тесно пообщаться с одноклеточной водорослью (что с того, что они размножались делением), с древней кистеперой рыбой, с динозавром и даже с «саблезубым австралопитеком», который особенно пришелся мне по душе – у него огромный член, но парниша боится огня, а на земле пылает поваленное молнией дерево диаметром с хорошую шпалу… Да-да, вы поняли меня верно.
Когда я смотрела эту часть фильма, я думала, что вот оно – будущее зорро-мувиз и вообще айфак-кинематографа. Уйти в абсолютную фантазию, мечту… Или вообще в мир идеальных понятий, как это сделал Порфирий в «Бейонде». Но создатели «Блонди», похоже, испугались своего всесилия: это как магия чистого листа бумаги, где в любой момент можно написать стихотворение безграничной гениальности, но почему-то не решается никто… Дальше авторы возвращаются на проторенную дорогу рыночных клише и больше с нее не сворачивают.
До этого момента фильм не допускал никаких идеологических оплошностей, за которые Менахема могли бы так сурово наказать. Блокбастеры обычно не делают серьезных ляпов в смысле оскорбления чувств, подлежащих учету.
Но сценаристы зачем-то вставили в фильм Св. Ангелу.
По сюжету Блонди перерождается… будущим канцлером Германии Ангелой Меркель. Она ничего не помнит о прошлой жизни – вот только недолюбливает собак.
Тем острее кажутся рассчитанные на зрительниц и she-зрителей сцены с Большим Черным Псом, сгруппированные во второй части фильма, немудряще названной «Der Karma-code». Страсти Св. Ангелы в заточении у полуголого русского диктатора изображены с таким же размахом, с каким сняты сцены в «Вольфшанце», но утомляют однообразием, необязательным эзотерическим флером и – самое главное – исторической недостоверностью.
«Прочисти ей муладхару, о пятиногий! Пусть вспомнит все!»
Вряд ли русские сатрапы той эпохи знали слово «муладхара» (так называется чакра в основании позвоночника) – они ведь не йоги. Вряд ли немецкие дипломаты тех лет здоровались, говоря «Адольф Акбар!» – это приветствие, действительно распространенное в вилаяте «Гросс Дойчланд» (бывшая северо-западная Польша), появится еще не скоро. На фоне кропотливого воспроизведения костюмов и технологий подобные небрежности особенно раздражают. То же относится и к факелам, коптящим в подземельях Лубянки. Но Голливуд есть Голливуд.
Св. Ангела в результате и правда вспоминает все. Только не про золото Рейха, как надеялся ее мучитель, а про хрустальный шар, подкинутый фюреру русскими агентами… Дальнейшая интрига фильма – дойдет ли важнейшая информация о подлинных виновниках Холокоста до свободных СМИ.
Единственная обязательная для классического зорро-муви тема, которую к этому моменту еще не отыграли в «Блонди» – это так называемый «зоофетиш», то есть секс с чучелом. Было интересно, как авторы решат проблему – и это вышло у них неплохо и вполне органично.
Некое тайное общество наподобие масонского, оказывается, сохранило обгоревшую шкуру Блонди – и сделало из нее то самое собачье чучело. Оно используется для симпатическо-церемониальной магии, позволяющей влиять на рассудок бундесканцлерин при принятии важнейших решений.
Для этого в тайном обществе есть специальный ритуал: одетый в пурпурную рясу адепт подходит к чучелу сзади, соединяется с ним и, повторяя заклинания, поворачивает собачью морду в нужный сектор начертанной на полу дуги с каббалистическими знаками. Поворот в европейской политике следует незамедлительно.
О колдовстве, понятно, узнают спецслужбы.
На этом и основан головокружительно развивающийся сюжет второй части – сцена с чучелом без конца повторяется с разными участниками на фоне великолепно поставленных драк.
Как и во всех уважающих себя киноэпосах, Малая Битва, бушующая в тайном мистическом центре событий, находит немедленное отражение в Большой Битве, где сражаются широкие народные массы.
В ритуальном зале ложи идут яростные столкновения как минимум пяти разных спецслужб, к чучелу Блонди протискивается то ЦРУ, то Моссад, то турецкая охранка, и каждый раз Европу трясет. А драка за чучело идет опять, и для пущего декаданса по залу с заливистым лаем носится целая свора русских европейцев, готовых обслужить зрителя и особенно зрительницу по первому кивку…
Я не люблю открытых финалов, но это самая впечатляющая часть фильма, и по-настоящему жуткая: режиссер, по собственному признанию, вдохновлялся старым голливудским шедевром «Sleepy Hollow». Я не поленилась его посмотреть.
Действительно, практически тот же сюжет: колдунья управляет безголовым гессенским кавалеристом с помощью его черепа… Но в «Sleepy Hollow» нашелся один кадр, который меня по-настоящему ужаснул.
Гессенский кавалерист, вернув себе череп, приставляет его к шее, череп за минуту покрывается плотью – и кавалерист, схватив мучавшую его столько лет колдунью, сажает ее к себе на седло… Кажется, он должен разорвать ее на части – но он поступает еще страшнее: глядя ей в очи безумными выкаченными глазами, он целует ее взасос, целует с такой демонической страстью, что изо рта колдуньи начинает течь кровь – а потом уносит в ад.
Я пересмотрела эту сцену раз десять. Не знаю почему – но мне стало казаться, что это мрачное предзнаменование лично мне, словно бы первый отголосок чего-то чудовищного, затаившегося в моем будущем.
Впрочем, задача любого ужастика именно в том, чтобы наполнить зрителя подобными чувствами; если ему начинает мерещиться чертовщина, значит, фильм удался. Только вспомнив это, я пришла наконец в себя.
Вещества, да.
Но я отвлеклась. Драки вокруг чучела – это очень увлекательно, но, вставив в фильм Св. Ангелу, авторы болванки допустили ошибку, за которую бедняга Менахем (стопроцентно не имевший к этому никакого отношения – он мелочами не занимался) заплатил жизнью. Как оказалось, собака была зарыта именно здесь.
Историческую Ангелу Меркель канонизировали почти все европейские катакомбные христиане за ее милосердие и кроткий нрав – и за то, конечно, что именно через нее им вновь открылась ведущая к Христу древняя дорога. Но, поскольку это христианская святая, плюнуть в нее разок-другой казалось авторам фильма вполне безопасным и даже пикантным.
Вот только они не учли, что Святой Ангеле Блаженной поклоняются не одни катакомбные христиане. Ее чтят также и воины Халифата, которым она известна под именем Уммеркель-ханум (по смыслу нечто вроде «почтенная матушка Меркель»).
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
