— Откуда взялся сержант Баррод, если его не было в машине, когда полковник въезжал? — спросил один из полицейских. Однако добиться вразумительного ответа он не смог. Тогда старший группы офицеров-полицейских распорядился вызвать на допрос сержанта Баррода, но его не нашли. Джип «Тойота» также обнаружен не был. Когда группа офицеров военной полиции вернулась на военно-воздушную базу, то и там их ожидало очень неприятное известие — пропал полковник Дэвид Фрост. Этот представитель Разведывательного управления имел среди американских военнослужащих огромный авторитет. Его считали настоящим героем, ведь именно полковник Фрост вытащил дивизионных разведчиков из жуткого пекла, когда им грозило полное уничтожение. Почти неделю проходили следственные мероприятия и поиски пропавшего полковника и сержанта, но их тел не обнаружили. По этой причине старший группы военной полиции сделал вывод, что полковник Фрост был похищен афганскими террористами из движения «Талибан» или по приказу наркомафии, ведь он своими действиями нанес им очень большой ущерб. Про сержанта Баррода даже и не вспомнили. После окончания расследования старший офицер военной полиции подготовил подробный отчет о результатах расследования. Этот документ с аргументированными выводами под грифом «совершенно секретно» был отправлен в Пентагон.
Ирак. Багдад 2007 год. Середина июля
В Багдад мы с моим другом добирались через Кабул. В афганской столице мы полностью выполнили намеченный план. Нам удалось перехватить спецконвой, перевозивший человеческие органы в местный аэропорт, зафиксировать на видеокамеру весь процесс задержания автобусов, их досмотр и обнаружение в них специальных контейнеров с «грузом». Естественно, что через несколько часов видеоматериалы были размещены в сети Интернет.
Может показаться, что слишком уж легко прошла такая сложная операция, как захват тщательно охраняемой колонны практически в центре города. Конечно, два человека, даже очень хорошо подготовленных, не в состоянии провести такую непростую акцию, поэтому мы вынуждены были обратиться за помощью к резиденту российской военной разведки в Афганистане. Сокольников еще в Кандагаре рассказал мне, что он уже общался с этим человеком. В середине восьмидесятых военный атташе посольства РФ проходил службу в должности начальника разведки 334-го отдельного отряда специального назначения ГРУ, дислоцировавшегося в окрестностях города Асадабад, центра афганской провинции Кунар. Это был очень смелый, инициативный и грамотный офицер. Мы взаимодействовали с ним несколько раз, когда наш отряд действовал в отрогах горного хребта Вотапур, в Мараварском ущелье, в районе Нуристана, в бассейне рек Кунар, Печдара, Алингар. Он в те годы имел довольно хорошую разветвленную агентурную сеть не только в провинции, но и в приграничном районе Пакистана.
Сокольников после посадки в Кабульском аэропорту сразу же позвонил ему и назначил встречу в районе Шахр-е нау, фешенебельном столичном квартале, в котором жили состоятельные афганцы и высокопоставленные государственные чиновники. Там было много всяких кафе, шашлычных и небольших ресторанчиков.
Мой друг встретился с военным атташе в небольшом парке. Они знали друг друга в лицо, поэтому им не понадобилось использовать для контакта какие-либо «шпионские штучки». Сокольников имел очень специфический вид: нет, он не надел национальную одежду, но трехдневная щетина и каракулевая шапка-пирожок на голове придавали ему схожесть с мелким афганским чиновником муниципального масштаба. Он приехал в парк за десять минут до встречи. Прогулялся. Осмотрелся вокруг. Ничего необычного, что заслуживало бы особого внимания и отмены контакта, Сокольников не заметил. Военный атташе приехал на машине с местными номерами. Он оставил автомобиль возле ресторана «Герат» и вошел в парк. Мой друг увидел его издали. Сокольников подошел к сотруднику посольства сзади и, когда поравнялся с ним, тихо поздоровался:
— Здравствуй, Олег! Как дела? Я проверил, за тобой никого!
— Здравствуй, — спокойно ответил атташе и после небольшой паузы добавил: — Не беспокойся, я проверялся! Вообще, оперативная обстановка здесь очень благоприятная. После того как кабульцы плотно пообщались с талибами, потом с американцами, они вспоминают «шурави» как самых лучших друзей, почти родственников.
— Хорошо! Тогда поехали в отель, поговорим о деле! — предложил Сокольников. Они вышли из парка и стали ловить такси. Вообще, сама фраза «ловить такси» для Кабула не актуальна, так как таксомотор ловится здесь одним взглядом. Водителю не стоит кричать, свистеть или махать руками, чтобы обратить внимание на себя, достаточно просто посмотреть на таксиста и, желательно, только на одного. А неосторожный, неосмотрительный взгляд может вызвать на улице затор из автомобилей-такси.
Первые две машины, из которых водители полными надежды глазами смотрели на Сокольникова, он пропустил и кивнул только третьему.
— Интерконтиненталь! — коротко бросил мой друг, усаживаясь рядом со своим спутником.
— О’кей, местар! — улыбнулся афганец. Через десять минут Сокольников и военный атташе подъезжали к гостинице, а еще через пять они входили в мой номер.
— Рад видеть! — сказал я гостю. Мы обнялись. — Рад тебя видеть, братишка, живым и здоровым! — улыбнулся я Олегу.
Пусть читателя не удивляет такое мое обращение к резиденту военной разведке, но это не амикошонство и не панибратство, и тем более не какая-то заносчивость человека, обремененного поручением самого президента России. Просто такое обращение бывших спецназовцев друг к другу есть обычай, традиция, когда нет званий, должностей и возраста, а есть обычное «братишка».
— Сначала чуть перекусим, а потом и поговорим, — пригласил я моих друзей к столу, застеленному толстой клеенкой. Обед был накрыт на троих. Обычные афганские блюда: большие лепешки лаваша, шурпа, кебаб, плов, чай с обязательным к нему кексом, зелень, овощи и, конечно, виноград. Минут тридцать мы просто ели. Сегодня, именно сегодня, никуда не надо было торопиться, но уже с завтрашнего дня вновь начинались полные боевой работой будни, вот поэтому нам и следовало подробно обсудить с представителем российской военной разведкой нашу предстоящую операцию, которую выполнить в одиночку мы не могли.
Сэм Шепард дал нам исчерпывающую информацию о времени и порядке транспортировки человеческих органов из военного госпиталя итальянского контингента. Сокольников подробно рассказал все, что мы знаем об этом, нашему гостю.
— Вот такие жуткие вещи творятся у тебя под носом! — заключил он свой рассказ.
— А вы думаете, у нас об этом сведений нет? — тут же отреагировал атташе. — У меня есть агентурные сообщения, но реализовать их сложно. Когда органы изымают, то такие операции никак не документируют. В истории болезни указывают, например, аппендицит, а у человека забрали почку, и никак не проверишь. Это же ведь Афганистан!
— Это точно! — подтвердил его слова Сокольников.
— У нас есть точные сведения о дне очередного транспорта, — вступил я в разговор, — это произойдет в нынешнюю пятницу. Они всегда проводят колонну от госпиталя до аэропорта в пятницу один раз в два месяца. У афганцев выходной день, машин на улицах меньше, народ по домам отдыхает! Нам надо провести свою акцию именно в эту пятницу, в противном случае придется ждать два месяца. Этого мы себе позволить не можем! — Я посмотрел на Сокольникова, и тот в знак согласия с моим мнением кивнул в ответ.
