Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Следующие два дня прошли как по графику: подъём в десять, завтрак наскоро, «Нити». Варан разошёлся не на шутку и гонял нас, как помешанный физрук – школьников. Мы исколесили Долину быстрых ветров вдоль и поперёк, пришибли неимоверное количество разномастных мобов.
Через неделю Сергей с Полиной улетали в Таиланд, поэтому им нужно было поскорее сделать двадцатые уровни, чтобы успеть продать свои копии до отъезда.
Двадцатку мы все взяли в один день. А за оставшиеся пять успели набить ещё три уровня.
Все попадающиеся квесты мы спокойно делили на группу, ибо они не были привязаны к атрибуту персонажа или чему-то ещё, как задание Стальных Копыт. Так что в накладе никто не оставался. Все получали экспу и ништяки.
По очкам эффективности Цера выбралась на первое место. Всё же Настин скипетр делал из неё мировую хилершу.
На второе место гордо взошёл я, пока на двадцатом меня не обскакал Меткий, выбивший шикарный арбал с ускоренной перезарядкой и усилением «Мощного выстрела». На двадцать втором ступеньку под Церой занял Ой, которому неплохо пёрло по шмоткам. Мы с Метким отчаянно грызлись за третье, и к концу недели я всё же обошёл его на пару очков. Помогла десятка, вложенная в мою любимую Ловкость, и прокачка двух умений, ориентированных на повышение ДПС. ДоТ «Точное попадание-2» и пассивка «Орлиное зрение-1», увеличивающая урон и шанс крита при стрельбе из луков и арбалетов.
На двадцатом уровне у меня появилось новое пассивное умение «Призрачный выстрел». Во время обычной атаки с шансом в 5% стрела может нанести 150% магического урона, игнорируя сопротивление цели. Не скажу, что это шибко полезная вещь, но дарёному коню в зубы не смотрят, поэтому спасибо, игра.
Единичка для скиллов атрибута и всего одно новое умение, в которое эту единицу можно вложить, – «Ледышка». Глубокая заморозка врага. Уже на первом ранге – аж на семь секунд. И всё, собственно. Полезно, наверно, но только не для меня. Прибережём один балл на будущее. Авось на тридцатом уровне откроется второй ранг «Ледяного щита». Вот тогда и потратимся.
Копии Вара и Тучки Дурговский успешно продал на пятый день, так что они, довольные, укатили в Тай с полными карманами выменянных тут баксов.
Помимо разудалой беготни по долине в мой график входили вечерние свидания со Светой. Каждый день на протяжении всей недели. И получилось так, что чем дальше, тем хуже. Её беспрерывные приступы ревности, капризы и резкая смена настроения сводили меня с ума. Каждое свидание заканчивалось выяснением отношений из-за того, что в этот день я позвонил всего два раза, а не пять, как надо было, или косо посмотрел на встречную девчонку, с которой, несомненно, тут же побежал бы знакомиться, если бы Светик не сделала мне замечание. В результате вечером в воскресенье я пришёл домой совершенно разбитый. Мы со Светой очень серьёзно поругались, и я пообещал ей, что мы никогда больше не встретимся. Эту нервотрёпку пора было заканчивать. Мне очень тяжело далось такое решение, но если не сделать этого сейчас, то дальше будет ещё хуже. Она одновременно притягивала и отталкивала меня. И сложно было понять, чего в моей душе больше, желания увидеть её снова или послать со всеми своими капризами и пустой ревностью.
И, может быть, даже я решился бы ещё на одну встречу со Светой, потому что одиночество оказалось ещё тяжелее, но звонок матери заставил забыть обо всём. И целиком переключиться на то, что она сказала.
– Тимочка, здравствуй, как ты? – Мне казалось, мама всхлипывает. Только что плакала? Но почему?
– Привет, мам. Всё отлично, ты же знаешь. Как у вас с папенькой?
– Да вот… – она запнулась, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Ма, да чего такое? Ты плачешь или мне кажется?
– Нет… наверно. – И она не выдержала и разрыдалась. – Отца… Отец в больнице. В аварию попал на машине, травма позвоночника.
Я молчал, как последний баран, не зная, что сказать. Её слова ошарашили меня, как бросок горсти снега в лицо светлым и тёплым летним днём.
Тем временем мама продолжала, стараясь справиться с собой и говорить ровно:
– Диагноз поставили. Сказали, операция нужна. Миллион с небольшим руб…лей. Самое позднее, через десять дней нужно. Тогда он сможет ходить. Иначе…
Договорить она не смогла, снова захлебнувшись плачем.
Но я всё понял и так. За десять дней нужно собрать миллион деревянных отцу на операцию.
Второй родной человек попадает в аварию. Едва я успел оправиться от того, что любимая женщина разбилась на машине, как подобное случается с отцом.
Уже прошло три с половиной года, а я помню тот день как сегодня. Жуткий, мрачный и дождливый. Словно небо плакало и скорбело вместе со мной и моими родными.
Из морга мы с родителями вышли около двенадцати ночи. Улицу освещали редкие фонари. Вдоль неё росли высокие мощные тополя, под которыми стояли деревянные скамейки, залитые дождём. Он неумолимо хлестал с неба холодными тяжёлыми струями, пропитывая одежду.
Впереди, по проезжей части, медленно ползли одинокие машины, заливая асфальт бледным светом фар.
– Тимка, поехали с нами. До метро десять минут идти, а у тебя и зонта-то нет. Промокнешь насквозь. – Обычно весёлый и звонкий голос отца тогда звучал тихо и грустно. Он старался сочувствовать как мог, но не знал, чем мне помочь. А как можно помочь тому, кто совсем недавно узнал, что его любимого человека больше нет?
– Спасибо, папань, я пройдусь. Мне нужно немного побыть одному. – Я не чувствовал ни дождя, который уже промочил одежду насквозь, ни холода. Мир потерял краски, звуки, запахи. Он стал блёклым и унылым, как и вся моя жизнь. Так я считал тогда. Но также я знал, что любое горе, печаль, что-то неприятное нужно пережить. Главное, сдуру не наделать глупостей, не решать ничего сразу, не кидаться под поезд, не резать себе вены. Нужно подождать, и со временем обязательно станет легче.
Я попросил родителей ехать домой одних. Пообещал им, что доберусь своим ходом.
Когда они ушли, я сел на бордюр, даже не соображая, что в паре метров рядом стоит скамейка, обхватил голову руками и заплакал. И дождь лил свои слёзы вместе со мной.
Кто сказал, что мужчины не плачут? Они не плачут от физической боли или обиды. Но если потерять любимого человека, заплачет любой, у кого есть сердце. Сердце…
Чем-то всё это напоминает любимую грустную песню:
Ты умерла в дождли-ивый де-ень, И тени плыли по воде-е. Я смерть увидел в первый ра-аз, Её вели-ичие и гря-язь… Возьми моё сердце.
Любимая, как бы я хотел оказаться в той машине вместо тебя.
Но жизнь решила иначе. Я живой и поэтому сделаю всё возможное и невозможное, чтобы отец снова встал на ноги.
Одно из самых моих ярких воспоминаний, сохранившихся с глубокого детства. Когда мне было лет пять, мы гуляли с родителями по зимнему парку. Меня нарядили в тяжёлую шубу, валенки и прикольную шапочку с помпоном.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
