— Прекрати, Джеффри! В этом доме ты не посмеешь никого ударить!
Сикорт, вне себя от ярости, влепил ей такую пощечину, что девушка упала на диван. Пенторп не успел ничего предпринять, как Деверилл схватил Сикорта за плечо и, развернув лицом к себе, нанес сокрушительный удар в челюсть.
— Отлично сработано! — воскликнул Чарльз. — А теперь поднимите мерзавца и дайте его мне — я закончу работу. Подумать только: сначала моя жена, потом сестра. Клянусь, я убью его!
— Но Чарльз! — взмолилась Давина. — Ты не должен!
— Не нужно за него заступаться, дорогая: Сикорт ударил мою сестру. Кроме того, я должен внести свою лепту и отплатить ему за попытку ухлестывать за тобой и дарить тебе всякую дрянь. О, теперь я понимаю значение взглядов, которыми ты одаривала его сегодня. Ведь это Сикорт. подарил тебе брошь. Я не потерплю этого!
Давина схватила мужа за руку и громко запричитала:
— Это неправда, я сама купила брошь. Это сущая безделица. Мне хотелось вызвать твою ревность. Я думала, что абсолютно безразлична тебе, но теперь вижу, насколько ошибалась.
— Конечно, ты мне не безразлична, — Чарльз испытующе посмотрел на Давину. — Послушай, а как же остальные мужчины?
— Я лишь пыталась расшевелить тебя, заставить бороться за нашу любовь. А ты уходил играть в карты и пьянствовать или флиртовал с другими женщинами. — В глазах Давины сверкнули слезы. — Откуда мне было знать, что ты любишь меня и переживаешь? Ты постоянно отмалчиваешься и только сердишься, когда я покупаю себе новое платье или какую-нибудь вещь. Помнишь, когда я заняла несколько монет у Овэнли, ты накричал на меня. Тогда я долго ломала голову: чем же вызван твой гнев — ревностью или скупостью? Чарльз вдруг вспомнил, что их слушает слишком много людей.
— Здесь не место для таких разговоров. Пойдем куда-нибудь и все обсудим, — предложил он жене.
— Хорошо, — согласилась Давина. — Нам следовало раньше поговорить об этом. Нам бы жилось гораздо легче, если бы мы поведали друг другу о своих тревогах, а не пытались читать чужие мысли.
Заметив, что Сикорт очнулся и пытается сесть, Сюзан, молчавшая все это время, отчетливо проговорила:
— Давина права. Человек не может ожидать каких-либо перемен, если будет молчать о своих желаниях. Джеффри, когда мы вернемся в Корнуолл, я хочу, чтобы ты попросил Катарину съехать от нас. Я могу содержать дом и без ее помощи. Кроме того, поскольку Дейнтри собирается замуж, нам бы хотелось с Мелиссой почаще навещать ее в Таском-парке. Надеюсь, ты не будешь возражать.
Поднявшись на ноги, Сикорт посмотрел на собравшихся, включая Чарльза и Давину, которые собирались уйти, но остановились после слов Сюзан.
— Похоже, ты забыла свое место, дорогая, но очень скоро я тебе напомню о нем, причем довольно болезненно, — злобно проговорил Джеффри. — Что касается поездок в Таском-парк, то тебе придется о них забыть, во всяком случае, пока ты не научишься хорошим манерам. А в сопровождении Мелиссы ты вообще никуда больше не поедешь. Мне казалось, я хорошо тебе все объяснил, но, как видно, я заблуждался. Кто-нибудь осмелится оспаривать мое право командовать собственной женой?
Все промолчали. Бросив испепеляющий взгляд сначала на Гидеона, потом на Пенторпа, Сикорт увел из комнаты плачущую Сюзан.
Глава 20
Сквозь пелену слез Дейнтри наблюдала, как Джеффри уводит Сюзан, но эти слезы были вызваны вовсе не жгучей болью в щеке. После пощечины она упала на диван, и все прошло перед ней, как в тумане. Увидев, что Деверилл мощным ударом в челюсть сбил Сикорта с ног, Дейнтри на какой-то момент поддалась злорадству, потом, опомнившись, бросилась за Чарльзом и Давиной. Но Деверилл преградил ей дорогу.
— Не спешите. Удар был очень силен.
— Тетя Офелия может остановить Джеффри.
— Вам не удастся сразу найти ее, — спокойно возразил Гидеон. — Энди, принеси пунш для дамы и себя не обидел. — Он хитро улыбнулся. — Похоже, ты так и не выпил преподнесенный мною нектар. Что с ним стало?
Сжав кулаки, виконт все еще смотрел вслед ушедшим и отозвался не сразу.
— Нектар? — переспросил он. — А, пунш… Я отдал его леди Офелии. Я вовсе не хотел пить и взял чашку только по твоему настоянию.
— Боже мой, — поморщился Гидеон.
— В чем дело? — удивилась Дейнтри.
Не дождавшись ответа, Пенторп вздохнул:
— Ладно, пойду за пуншем. Страшная вещь произошла с вами, дорогая. Этот Сикорт заслуживает сурового наказания.
— В свое время, Энди, — резко оборвал Гидеон.
— Пойду узнаю, который час, — переглянувшись с ним, пожал плечами Пенторп.
Дейнтри грустно и задумчиво посмотрела вслед жениху.
— Как странно. Похоже, он уже совершенно забыл, что отправился за пуншем для меня.
— Садитесь. Мне нужно вам кое-что сказать.
— Почему вы так удивились, когда Пенторп заявил, что отдал свой пунш леди Офелии? — поинтересовалась Дейнтри.
— Я надеялся предотвратить сцену, разыгравшуюся несколько минут назад, — с сожалением проговорил Гидеон. — Между моим другом и Сикортом явно назревало столкновение, и я решил: если Энди почувствует сонливость… — он похлопал по карману жилета.
— Порошки? Неужели вы подмешали лекарство в пунш, а Пенторп всучил его леди Офелии?! Боже мой, мы должны немедленно найти ее. — Дейнтри бросилась к двери, но не успела сделать и двух шагов, как Гидеон схватил ее за руку и притянул к себе.
— Пока вам еще рано выходить, — мягко произнес он. — Отметина на вашей щеке слишком заметна. — Гидеон коснулся пятна на щеке холодными пальцами, но в его глазах появились искорки гнева. — Пожалуй, я ударил Сикорта недостаточно сильно.
— Я рада, что вы нокаутировали его, сэр, Сикорт этого заслуживает. Я бы и сама с радостью врезала бы ему в челюсть.
— А в прошлый раз вы почему-то разозлились на меня за такой же поступок.
— Только потому, что вы не дали мне разобраться с Сикортом. Сейчас все по-другому.
Гидеон снова погладил ее щеку, и Дейнтри сразу вспомнила их последний поцелуй. Судя по выражению его лица, он тоже это помнил. Дейнтри ждала, затаив дыхание. Наклонившись, Деверилл поцеловал ее, сначала осторожно, потом все более страстно, и вот она уже оказалась в его объятиях. Ласки стали настойчивее. Сильные мужские руки принялись ласкать стройную спину Дейнтри, затем коснулись груди; язык попытался проникнуть между пухлых губ. Это сразу напомнило ей ужасную ночь в Сикорт-Хэд, и она, вздрогнув, отшатнулась.
Гидеон тут же отпустил ее, испытывая одновременно удивление и стыд.
— Я причинил вам боль? Извините, совсем забыл, что вы могли ушибиться при падении на диван.
— Нет, я вовсе не ушиблась. Ничего страшного. — Дейнтри торопливо опустила глаза, опасаясь выдать себя.
