Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Ага, и в отсутствие конкурентов стать твоим лучшим и единственным партнером! – скептически усмехнулся мой внутренний голос. – Вдвоем вы даже сможете написать книгу из серии «Для вас, женщины». Я прямо вижу красочную обложку! «Индия Кузнецова и ее второе «я»: шизоидное раздвоение личности как способ создать идеальную пару!»
– Брысь! – шикнула я на разболтавшийся внутренний голос.
С шумом порскнул в кусты облезлый кот, принявший реплику на свой счет.
– Киса, я это не тебе! – извиняющимся голосом произнесла я.
Шорох не прекращался, он даже стал заметно громче. Я бы испугалась, но источник шума от меня удалялся, перемещаясь строго по периметру двора, заваленного мусором и заросшего бурьяном. Достигнув дальнего угла, шорох внезапно превратился в осмысленный возглас:
– Нашел! – негромко, но с большой радостью вскричал Горин.
– Неужто нашел?! – восхитилась я, решив, что Ванька отыскал наш дорогой шкаф. Оступаясь на кочках, я поспешила на голос. – Ванечка, солнышко, где же он?
– Вот он! – Горин торжественно указал мне на дощатую будку, в щелястой двери которой было прорезано кривобокое сердечко.
– Это же сортир!
– Он самый! – Горин окинул будку любовным взглядом и потянулся к двери.
По кривой тропинке я прошла в огород и присела на низкую скамеечку у какого-то пепелища: в лунном свете трагически чернели обугленные палки.
– А ну, подвинься! – потребовал Зяма, чертом выпрыгнувший из темноты.
– Эта хлипкая скамья двоих не выдержит, – возразила я. – Очень ненадежная конструкция – просто тонкая доска на двух чурбачках.
– Тогда встань, у меня ноги устали! – бесцеремонно заявил братец.
– От реверансов? – съязвила я, уступая сидячее место.
– Ага, – кивнул Зяма. – Я там вокруг этой бабы скакал козликом! Трудный случай – тетка полуслепая, меня почти не видит, пришлось брать ее флюидами. Поддалась, но с трудом.
– Не выдавай мне свои секреты охмурения трудных теток, – отмахнулась я, заодно разогнав стайку голодных комаров. – Скажи лучше, поведала ли она тебе что-нибудь интересное?
– А как же! Значит, так, – Зяма поудобнее устроился на шаткой лавочке и приготовился к обстоятельному докладу. – Фамилия соседей Хитниковы.
– Подходящая фамилия! – не сдержалась я. – Хитниками в старой Руси называли воров!
– Значит, у них давние фамильные традиции, – кивнул братец. – И новое поколение их успешно продолжает! Старший сын мамаши Хитниковой уже сидел, средний слывет отпетым хулиганом, а младший славен тем, что отнимает карманные деньги у одноклассников и собирает десятину с бабулек, промышляющих сбором пустых бутылок.
Я вопросительно подняла брови.
– Это малый семейный бизнес, – пояснил Зяма. – Хитниковы на своем гужевом транспорте раскатывают по городу и по дешевке принимают у народа пустые винно-водочные бутылки. А потом сдают их в пункт приема стеклотары – уже подороже. Еще младший Хитников – Сенька его зовут – работает с конягой в парке, катает за деньги детишек. Это занятие вполне официальное, только заработков больших не дает: соседка говорит, у Сеньки рожа больно несимпатичная, дети его боятся.
– Лошадь их мне тоже не понравилась, – заметила я.
– Ну, что еще тебе сказать? Мамаша Хитникова нигде не работает, хотя пенсионного возраста еще не достигла. Соседка сказала, у этой Хитниковой глаз дурной, она порчу наводить может и охотно предлагает эту оригинальную услугу всем желающим – за деньги, конечно. Желающие, как ни странно, находятся.
– Еще бы! – сказала я, подумав, что и сама навела бы какую-нибудь нефатальную порчу на Хомкина и его девицу. Хомкина можно было бы наградить, например, пожизненной диареей, а его пышнотелую подругу приговорить к булемии. То-то она раздобрела бы на радость своему милому – любителю крупных форм!
– Еще у мамаши Хитниковой есть сердечный друг, зовут его Вовка, – продолжал Зяма, не заметив, что я отвлеклась. – Соображаешь?
– Что? – встрепенулась я.
– Вовка – это Владимир!
– Наш конкурент за «Хельги»? – смекнула я.
– Я так сразу и подумал, – похвастался братец. – Спросил у соседа, есть ли у Хитниковых телефон, и она назвала мне тот самый номер, который был указан в газетном объявлении!
– Ага! – вскричала я.
– Слушай дальше, – велел Зяма. – Этот самый Вовка недавно вернулся из мест лишения свободы, за что сидел – соседка точно не знает, говорит – «за разное». Вроде он по зонам кочует уже лет тридцать, на воле подолгу не задерживается. А с мамашей Хитниковой у них старая любовь, еще с нежной юности.
– А дети чьи? – поинтересовалась я.
– Парни? А никто и не знает! Может, какой-нибудь из них и Вовкин, а вообще мамаша Хитникова по молодости лет разборчивостью в сексуальных связях не отличалась, соседка ее иначе как матерными словами на «б» и «с» не называет.
Зяма возбужденно попрыгал на лавочке и спросил, нескромно напрашиваясь на комплимент:
– Я молодец? Смотри, сколько всего узнал!
– Ты молодец, но я пока не услышала главного: есть ли у семейства Хитниковых еще какая-нибудь резиденция?
– Вроде только это фамильное гнездо – и все!
Зяма широко развел руками, и сложносоставная лавочка, не выдержав этих акробатических упражнений, развалилась под ним на части. Чурбачки раскатились, а несущая доска, лаково блеснув, свалилась в траву.
– Скользкая! – глупо пожаловался Зяма, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный копчик.
Я ничего не сказала на это смехотворное заявление, даже не улыбнулась.
– Отодвинься! – напряженным, на одной ноте, голосом велела я брату. – Не заслоняй мне свет!
Зяма послушно посторонился, я присела и потянула на себя доску экс-скамейки.
Это была не простая доска, а мебельная дверца, на темном дереве которой под слоем лака призрачно сияло серебристое изображение вздыбившегося единорога.
– Эт-то ч-что? – заикаясь от волнения, спросил Зяма.
– Не видишь, что ли? Это дверца от нашей «Хельги», – неласково буркнула я и зашипела, выволакивая увесистую доску из зарослей молодой крапивы.
– А где же все остальное? – с претензией спросил братец.
– Остальное там, – я мотнула головой в сторону пепелища с обгорелыми палками.
Он обернулся и уперся взглядом в уличный туалет. Дверь сортира как раз открылась, и на незарастающую народную тропу выступил Ваня Горин. Единственный из нас, он имел безмятежно счастливое выражение лица.
– Там?! – непонятливый Зяма в три прыжка подскочил к сортиру.
– Спятил?! – рассердилась я.
– Не ругайся, Инночка, может, ему приспичило! – вступился за друга Горин, которого посещение места общего пользования привело в благодушное настроение.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
