Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
— А почему боцман? — Поинтересовался он, хватаясь рукой за ручку на торпеде из‑за резкого старта колымаги. Ну да, я этого товарища знаю, мой тезка погонять любит.
— Шанов был боцманом на дирижабле. Несчастный случай, сломал ногу в семи местах, сейчас она у него она практически не гнется. Летать может, служить нет. Вот и устроился на дежурный грузовик, поближе к авиации. — Я нахмурился. — Серега отличный парень, но не повезло.
Мы оставшуюся дорогу молчали, тем более, что профессору хватало новых впечатлений. умеет человек радоваться новому. А сразу пять крупных дирижаблей на привязи он еще не видел.
Около проходной нас ждали. Вездеход из мэрии, и главный по образованию нашего города.
— Профессор Панфилов? Я Ильхом Расимович Шаймиев, заведующий городским отделом народного образования. Счастлив, просто не передать словами. Как я счастлив, что вы согласились служить в нашем институте. Очень надеюсь, что вы возьмете на себя сложное, но благородное дело обучения молодежи этой главной, самой фундаметальной науке. — Шаймиев суетился вокруг растерянного профессора, совершенно не ожидавшего такого приема. — Сейчас мы поедем, я покажу вам два дома и пару аппартаментов, выберете себе по душе. Потом в мэрию, мэр очень желает познакомиться. К сожалению, он не смог приехать вас встретить, и просил передать вам, что сильно об этом сожаелеет. Но что поделать — служба.
Между делом саквояжи профессора уже были погружены в багажник, а сам он усажен на заднее сидение вездехода.
И вот я пожал ему руку, прощаясь.
— До свидания, Афанасий Илларионович. Вы не пугайтесь Ильхома Расимовича, он просто кажется суетливым, а на самом деле свое дело знает туго. Отличный профессионал, все образование нашего города на нем держится. — Я усмехнулся татарину. — Я вам по секрету скажу. Афанасий Илларионович, он у меня был учителем по математике, в начальных классах. Так что он ваш коллега. И я ему очень благодарен. Потому что он научил меня любить математику. Хорошая наука, помогает деньги считать.
— Что‑то ты в бухгалтера не пошел. — Усмехнулся наш главный по образованию, и увез профессора.
А ко мне подбежала пухленькая, но очень симпатичная девушка в форменке Гражданского Воздушного Флота. О, да это старая знакомая!
— Привет, Слава. — Я улыбнулся иномирянке, пытающейся отдышаться. — Ты чего тут бегом на средние дистанции занимаешься?
— Да сюда пока от метеоцентра доберешься — запыхаешься. Вот, Вась, держи. — торжественно вручила мне конверт девушка. — Варя и Сара тебя будут ждать на квартире у Вари, после семи. Сегодня. Не обижай девчонок, они тебя каждое мгновение ждали. И подари Саре колечко. Она об этом мечтает. Ладно. Мне пора, меня на пять минут отпустили. — И чмокнув ошалевшего меня в щеку, эта симпатуля бежала.
— Надо же. Страсти какие. — Покачав головой, я вскрыл конверт. На белом листе бумаги было всего три слова. — "Скучаем. Ждем. Любим."
И два отпечатка губной помады, ярко — красный и нежно — розовый. Как раз любимые цвета Сары и Вари.
— Ох, девчонки. А как я по вам соскучился. Но сначала надо домой зайти, к маме. — Я закинул за спину винтовку, и потопал к остановке. На стоянке, как на зло, вообще никого, так что поеду на автобусе. Давненько я на нашем тарантасе не катался.
Скоро около навеса, покрытого многочисленными слоями облупившейся краски остановился старенький аппарат. Ну что поделать, небогато мы пока живем, автопарк меняется нечасто. Служат автобусы десятилетиями. Это школьные автобусы как священные коровы, а общественный транспорт ездит и хорошо. Ну, как, следят за ним, ремонтируют, никто неисправный автобус на линию не выпустит, но старенькие они.
Хотя, если по мне, то эти автобусы какие‑то уютные. Я до службы еще на этом катался, сюда, на аэродром, в клуб. Прыгали с парашютом, летали на планерах. Тут же, просто с другой стороны, спецкурсы, куда я каждодневно, зимой и летом, а также весной и осенью, ходил в старших классах. Некромантов готовят серьезно. Начиная с восьмого класса минимум два часа в день теории, и час практики. Не сказать, что всех гоняли одинаково, малосилков не особо напрягали. Все равно особого толку от них нет, некоторые даже призрака отогнать не монут, обычного. Так, видят, и то только то, что не сосбо скрывается. Но начиная с середнячков уже работали всерьез. А меня вообще, на усиленную подготовку направили. В десятом классе по четыре — пять часов в день гоняли. Куда денешься, положено. Мир такой.
Бросив мелочь в кассовый аппарат, я открутил и оторвал билетик. После чего уселся на сидение напротив двери. И долго смотрел на спокойную жизнь города. Автобус основательно покрутился по улицам, прежде чем довез меня до моей остановки.
— Пока, Михалыч. — Попрощался я с пожилым шофером, которого тоже помню с пацанячьих времен, и соскочил на плотный гравий обочины. И успокоившись, тщательно экранировался. Надо матери сюрприз устроить, давненько я так не делал. И неторопливо пошел вдоль невысоких заборов, за которыми росли кусты японской айвы. Наша улица вся этой айвой засажена. А что, отличный кустарник, и цветет на заглядение, и плоды вполне себе в дело идут. Кислючие, правда, но и варенье из них отменное, и вместо лимона в чай класть можно. Хотя, только у нас в Ростове — на — Синей три крупных лимонария. Так что кислючестью мы обеспечены.
Тихонько войдя в калитку, я так же тихо зашел в дом, и на цыпочках, едва дыша, зашел на кухню. Мама сидела и читала на своем любимом месте, около окна в сад.
— Привет, мам. — Ставя в угол винтовку, и бросая туда же свой сидор, тихонько сказал я. — Не скучала?
— Васенька! Сыночек! — мама вспеснула руками, вскочила из‑за стола, и совершенно не по — женски, сильно обняла меня. — Вернулся!
— Ну мам. Я же позавчера звонил. — Попытался я воспротивится осматриванию и ощупыванию, но как всегда, безрезультатно.
— Ишь, звонил он. А мать тут волнуется. Вот женишься, пусть жены волнуются. А пока я побеспокоюсь. — Не совсем логично высказалась мама, и развила кипучую деятельность по готовке — кормежке, а меня отправили в баню. Мол, в летний душ сейчас уже холодно, дома нечего сырость разводить, не зима еще. А в бане самое дело. там подтоплено, вода почти горячая, мойся не хочу.
Ну и хорошо, я оттащил свои шмотки в комнату, поставил винтовку в пирамиду, мимоходом поглядев на флягу с лисами — оборотнями. Томятся, бедолаги. Хотя, как я уже говорил, у кицунэ с пространством и временем свои отношения.
Через час я отвалился от стола, чтобы не переобожраться.
— Все, мамуль. Я могу еще съесть, но потом меня надо краном поднимать, а…
— А тебя ждут твои девчонки. — Закончила мою фразу мама, и сев напротив, оперлась подбородком на сцепленные ладони. — Надо же, у меня сынок надумал жениться, и нашел себе сразу двух потрясных красоток. Вот еще бы ума твоим невестам добавить, вообще не девочки будут, а чудо. Ты хоть знаешь, как они из‑за тебя передрались в баре у Борьки?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
