– Я доверяю вам! Мы в комнате одни? Нас никто не услышит?
– Никто.
– Можете вы обещать, что никому не расскажете о нашем разговоре?
– Конечно, обещаю. Могу даже поклясться, если вам так будет спокойнее.
– Что для вас в мире самое дорогое и священное? – спросил Гарольд.
– Пожалуй, моя профессия. Вероятно, вам покажется странным идея поклясться ею, но это для меня весь мир! В любом случае, вы можете полагаться на мое слово – с клятвами или без них. Я всегда считал себя человеком чести.
– Отлично! Я хотел сбежать отсюда, потому что знаком с леди де Ланнуа.
– Что? Это, скорее, могло бы стать причиной для желания остаться. Она не только прекрасна. Кажется, она во всех отношениях замечательная женщина.
– Это правда! Она такая, и в тысячу раз лучше!
– Тогда почему… простите! Это лишний вопрос!
– Я не могу вам рассказать все подробности, просто примите как данность: мое знакомство с ней вызывает у меня желание бежать отсюда.
Мистер Хилтон помолчал, а потом заявил:
– Я должен вновь просить у вас прощения. Вы уверены, что не ошибаетесь? Леди де Ланнуа не замужем и не вступала в брак прежде. Она графиня, ее права основаны на дальнем родстве – происхождении от боковой ветви семьи, отделившейся триста лет назад.
Гарольд снова улыбнулся. Не составляло труда понять, на что намекает его собеседник. Потом он ответил:
– Я все понимаю, но это не может изменить моего мнения или моих намерений. Я просто обязан оставить этот дом прежде, чем она меня узнает.
– Пока ей вас не узнать. Она даже не видела вас толком.
– Потому я и решил поспешить и покинуть дом. Если я останусь и буду выполнять ваши предписания, вы поможете мне уехать до того, как она сможет меня опознать?
– Хорошо. А что потом?
– Когда мне станет лучше, если ваши прогнозы оправдаются, я тихо уеду. На этот раз подобающим образом одетым. И навсегда исчезну из ее жизни, так что она и не узнает, что я тут появлялся. Она может счесть меня неблагодарным незнакомцем, но этого не избежать. Впрочем, из двух зол я выбираю меньшее.
– Вы хотите, чтобы я поддержал вас в этом? Ладно. Так и порешим, но вы должны простить меня, если я буду говорить о вас нечто неприятное. Мне придется удержать ее от намерения посетить вас, а для этого расскажу выдуманную историю о том, что болезнь ваша крайне опасна. Я останусь и буду сам ухаживать за вами.
Гарольд ответил с облечением и искренней благодарностью:
– О, вы чрезвычайно добры! Но можете ли вы потратить на меня столько времени? Как долго я буду находиться здесь?
– Несколько недель, вероятно, – доктор на минуту задумался, а потом добавил: – Не исключено, что целый месяц. Раньше я вряд ли смогу снять повязку с ваших глаз. После этого зрение восстановится или…
– Хорошо, понимаю. Я обещаю, что буду исключительно послушным пациентом.
Утром мистер Хилтон сообщил леди де Ланнуа, что пациенту необходим полный покой – физический и умственный. Между прочим, он заметил:
– Следует избегать всего, что может потревожить пострадавшего. Он непростой пациент, ему не нравится присутствие людей. Поэтому, полагаю, вам пока надо воздержаться от посещений. У этого человека странное недоверие к людям, особенно к женщинам. Вероятно, эта скрытность вызвана слепотой, такое состояние тяжелее всего переносят сильные и независимые люди. А кроме того, не стоит рассчитывать на моментальные результаты лечения. Пациенту надо лежать в темноте в течение нескольких недель. А такие средства, как пилокарпин, салицилат соды и ртуть не располагают к жизнерадостному настроению. Да и волдыри на лбу не способствуют радостному восприятию жизни!
– Я понимаю, – кивнула Стивен. – Я не стану его беспокоить, пока вы не подтвердите, что состояние больного улучшилось. Я буду молиться, чтобы Господь вернул ему зрение! Я вам очень благодарна за то, что вы взяли на себя труд по уходу за этим человеком!
Так Гарольду был обеспечен полный покой и уединение на пару недель. Его не посещал никто, кроме врача. Мистер Хилтон ночевал в замке в течение первой недели и не оставлял пациента одного надолго. Затем он смог оставлять Гарольда на более продолжительные периоды и ночевать уже не в его комнате, а в соседней, однако регулярно заглядывал к нему, чтобы проверить состояние пациента. Доктор уходил не более, чем на полдня. Стивен ревностно следила за тем, чтобы все в замке выполняли распоряжения доктора и не беспокоили больного.
Самому Гарольду приходилось бороться с душевной болью. Он даже не предполагал, что будет так мучительно осознавать, что Стивен в двух шагах от него, но не иметь возможности видеть ее или слышать ее голос. Весь ужас утраты, вся тоска нахлынула на него – тем более что долгое одиночество и невозможность отвлечься усугубляли ситуацию. Однако он по-прежнему упорствовал в нежелании встречаться со Стивен или сообщать ей о его присутствии в доме. Только не ее жалость! Только не ее готовность жертвовать собой! Нет!
Глава XXXV. Много слез
Подходила к концу третья неделя, но никто в замке, кроме мистера Хилтона, так и не видел пациента.
Со временем Стивен начала испытывать все большую досаду. Не так уж приятно, когда твоя щедрость и искренняя забота наталкиваются на глухую стену. Ей не терпелось больше узнать о человеке, который столь внезапно и ярко появился в ее жизни. Ей казалось, что их свела сама судьба. Однако Стивен уже не была прежней своевольной и избалованной юной особой, не привыкшей ни к каким возражениям, она сильно изменилась и повзрослела. Ей о многом хотелось забыть, и еще больше хотелось отдать миру, но она совсем не склонна была настаивать на своих желаниях. В неожиданной ситуации, связанной с кораблекрушением, Стивен вдруг осознала, что на ней лежит груз социальной ответственности. Дом ее был полон незнакомых людей, многие из них нуждались в помощи, лечении, утешении. Надо было решать вопрос их содержания, возвращения к нормальному положению. И если девушке чего-то не хватало, так это помощи и совета от кого-то старше, опытнее – но по возможности близкого по происхождению и того же пола, что она сама. Она остро нуждалась в более зрелой подруге и наставнице.
Взвесив все обстоятельства. Стивен пришла к выводу, что надо пригласить в дом подходящую леди. Способную разделить практические, хозяйственные заботы. В конце концов, она разыскала дальнюю родственницу, вдову – почтенного возраста и доброго нрава. Оказалось, что эта женщина обладала еще и уникальным тактом и умением сочетать активность и сдержанность. Она не пыталась вмешиваться в те дела, с которыми леди де Ланнуа отлично справлялась сама. И Стивен испытала огромное облегчение. Через несколько дней казалось, что новая обитательница дома всегда была тут – она стала почти незаметной и совершенно необходимой.
Мистер Хилтон мужественно следовал намеченному плану. Он не давал бедной Стивен ни малейшей надежды на то, что зрение пациента восстановится, и тщательно оберегал его от всех, не желая, чтобы их с Гарольдом секрет был раскрыт. Он знал, что ему еще предстоит оказаться в весьма неприятной ситуации. Преодолеть ее он сможет лишь с уверенностью и готовностью идти на «благочестивый обман». И объяснить, что произошло на самом деле, он не сумеет. Но прискорбная перспектива не ослабила его решимости сдержать данное пациенту слово. В конце концов, главное для него как для врача – вернуть тому зрение.
