— Я ведь не отрицаю, что в темноте, равно как и в свете, есть и доброе и злое начало. Дьявол и его приспешники творят свое дело и ночью и днем, они никогда не отдыхают и не дремлют…
— Значит, вы тоже верите в дьявола с рогами, копытами, крыльями, как у летучей мыши, и прочим маскарадом?..
— Я думаю, что он лжец и прародитель лжи, а уж какой Mummenschanz[44]и обман он использует, чтобы, напугав, заманить нас в свои ловушки, этого я сказать не могу. Однако помимо всей этой нечисти, которую вы так презираете и справедливо ненавидите, есть куда более злые силы, чем ваша честная душа может себе представить, мадам Теструп…
Старик встал, Дортея тоже поднялась.
— Я вижу, вы с уважением относитесь к своему толкованию подобных вещей, любезный Шарлах. — Она улыбнулась. — Я только хотела сказать, что не стоит забивать детские головы такими мыслями и рассуждениями. Впрочем, теперь все устроится само собой. Скоро наши пути разойдутся навсегда, мой добрый друг!
— Кто знает, мадам Теструп. Но нравится вам это или нет, а мы с матушкой Шарлах будем молить доброго Господа Бога, чтобы он благословил вас и ваших деток, — тихо сказал Шарлах и до боли сжал руку Дортеи.
Она отворила ему дверь и прошла с ним несколько шагов. Оказавшись под черным шатром ясеней, она увидела, что небо усыпано мириадами звезд. Они мерцали и вспыхивали в легком ночном ветерке, который проснулся и тревожно шелестел в листьях.
— Покойной ночи, милый Шарлах… Передайте мой поклон матушке Шарлах, Финхен, Вагнеру и детям…
Было похоже, что ночью ветер усилится. Наверное, следует пойти и закрыть снаружи ставни на окнах спальни и детской — изнутри ставни трудно было закрыть так, чтобы сильный ветер не распахнул их. Но она не осмелилась, по правде говоря, в темноте она не чувствовала себя смелой…
Звезды, мерцающие на черном бархате бездонного небесного купола, внушали ей тревогу. Шарлах сказал, что звезды — это солнца, может, так оно и есть, но ни одно из них не было для нее дорогим и привычным. Там, в пустынном пространстве, где проходили их пути, дули холодные ветры… Дортея вошла в дом и тщательно заперла дверь.
Воистину, ночь была и добрым сном, и защитником страсти верных влюбленных, и животворящим объятием на ложе любви. Но, но, но… разве это не то, что следует принимать без раздумий?.. Закрыть глаза и не видеть лицо этого двуликого Януса — ночи, лицо, исполненное и добра и зла…
День, Шарлах прав, день тоже приносит и добро и зло. Но он — наш дом — остров в океане неизвестности, он освещен солнцем и человеческим разумом. В нем равно ощущается дыхание и колдовских сил и звездного неба этого кроткого, старого фантазера. Дортее было одинаково неприятно и то и другое…
Она решила не закрывать ставни. Было уже очень поздно, она устала и чувствовала, что заснет, как только доберется до кровати. А когда проснется, будет уже светло, слава Богу, ночь все-таки коротка!
Дортея начала раздеваться, бесшумно и быстро. На туалетном столике вверх переплетом лежала раскрытая книга — библейские загадки. Должно быть, ее рассматривали девочки, пока она провожала старших…
Дортея взяла книгу, чтобы положить ее в секретер. Книга была раскрыта на надписи: «Кто ищет Правды и Милости, тот найдет…» На картинке был нарисован ребенок, который пускал мыльные пузыри, сидя верхом на черепе. Он символизировал Жизнь…
Дортея быстро спрятала книгу в секретер и закрыла его. Потом задула свечу, босиком подошла к кровати, легла и натянула на голову одеяло, чтобы темнотой под ним отгородиться от темноты ночи.
