Ладно, Грот, не парься, — бросил Саша через плечо примирительным тоном, — ты и так мой должник, и твои кенты тоже. Если бы я того бойца на крыше не приковал браслетами к стропилам, хрен бы вы сейчас на «Фольксвагенах» разъезжали. А так — «Муха» отдельно, гранатометчик отдельно. Ты лучше подумай, почему за нами хвоста нет?
— Ну почему? Скажи, если ты такой умный, — ехидно вопросил авторитет.
— Да потому, что они знают, куда мы едем…
На подъезде к аэропорту господа воры занервничали. Ни оружия у них нет, кроме липовой гранаты, ни заложников, а Белов для этой цели не годится. Правда, и то обстоятельство, что ментовскому фургончику они предпочли синий «Фольксваген», тоже имеет несомненные плюсы. Главный — что они все еще живы. Однако же связь с представителями закона оборвалась. Где туг принято встречать и провожать самолеты, захваченные террористами, никто из пассажиров не знал. Легко догадаться, что уж точно не в аэровокзале. Братки обшаривали взглядами дорогу впереди и позади себя: никто их по- прежнему не пас, но куда рулить было непонятно… Саша свернул на обочину, заглушил движок. Стало слышно, как по крыше стучат крупные капли дождя.
Откуда-то издалека донесся рокочущий гул, он становился все громче, и через минуту вертушка с боевой раскраской МВД зависла в начавшем темнеть вечернем небе у них над головами.
— Белый, — дернулся Грот, — что делать будем? Куда выдвигаемся?
Саша достал мобильник, и один звонок Введенскому ликвидировал все пробелы в информации.
— В общем, так, братва, сейчас направо вдоль забора к котрольно-пропускному пункту, через него на поле. Во-о-н там, видите, ТУ-154? Газуйте прямо к трапу…
— А ты сам-то не с нами? — хмуро спросил Грот. — Я в тюрягу не вернусь, на мне два трупа!
— Нет, вы уж без меня как-нибудь. Всегда хотел побывать в Эмиратах, только сейчас не с руки. У меня еще в Красносибирске кое-какие дела остались.
— Грохнут тебя здесь, зуб даю! Грохнут, и вся недолга. Может, передумаешь?
— Ладно, не каркай. Вам, наоборот, без меня спокойней будет!
Саша выскочил на раскисшую от дождя землю, захлопнул дверь и махнул рукой: мол, ни пуха… Грот перебрался за руль, тронул фургон с места.
— Тут ты прав, Белый, насчет спокойствия, — крикнул он в разбитое окно. — Заложник из тебя хреновый, лучше сразу застрелиться.
XLVII
На стоянке возле здания аэропорта Белов сразу заметил джип Витька, но самого его нигде не было видно. В зале ожидания царил первобытный хаос. В связи с нелетной погодой рейсы из- Красносибирска на Москву и другие города были отменены. Люди ели, пили, спали на полу и скамейках. Цыганки кормили младенцев грудью. Новорожденные кричали отовсюду в режиме стерео. Неуправляемые, как бандерлоги, дети школьного возраста носились, орали, прыгали и дрались, совершенно позабыв, зачем они сюда приехали. Измученные учителя уже не надеялись улететь в какую-либо из столиц, чтобы во время весенних каникул хватануть там про запас культурной пищи.
Сумасшедший дом, бедлам какой-то! Даже не разобрать, что говорит диктор, кажется что-то о возобновлении полетов. Но по тому, как качнулось людское море, можно предположить, что речь идет о рейсе на Москву. Белов решил не дергаться зря, остановился и внимательно про- сканировал толпу. Он увидел на другом конце зала Федора, Ватсона, тетку и Ярославу, приехавших, видимо, вместе на джипе Витька.
Вот похожий на Шварца здоровяк отвел глаза, наткнувшись на его взгляд. Ясно, Лубянского покроя — из Конторы человек. Еще один. Ну, без них вода не освятится! Через минуту ему стало ясно, что в зале полно фээсбэшников. Кажется, они не собираются заламывать ему руки за спину. До него наконец дошло, почему их никто не прищучил по дороге в аэропорт. Введенский! Это он прикрывал ему задницу все это время!
В то же мгновение метрах в тридцати от него, возле самой стойки регистрации, Мелькнул бритый затылок без посредства шеи, как у Винни-Пуха, перетекающий в мощный торс. Кабан? Точно, он и есть! Оживленно разговаривает с каким-то арабом в длинном бурнусе и белом в черную клетку платке-арафатке на голове. Саша кинулся в их сторону, но тут же увяз в бесконечных котомках, рюкзаках и чемоданах.
— Мужчина, как вам не совестно, тут больные дети! — взвизгнула снизу сбитая им с ног молоденькая учительница.
Белов наклонился и помог ей встать. За это время Кабан и его собеседник уже прошли регистрацию. Людской поток отрезал Сашу от стоек. Это были воспитанники специализированного интерната для детей с физическими недостатками. Некоторые из них передвигались самостоятельно, других везли в инвалидных колясках. Одна из сопровождавших детей сотрудниц вскрикнула и позвала его по имени-отчеству. В глазах ее вспыхнул огонек узнавания, но тут же погас: в одетом в грязную ветровку мужчине с двухдневной щетиной невозможно было признать статного и безупречного во всех отношениях хозяина алюминиевого комбината.
До Саши дошло, что поездка больных детей организована в рамках одной из социальных программ, которые уже второй год финансирует «Красносибмет». Точнее, финансировал, потому что следующая поездка вряд ли состоится. Почему-то ему показалось очень важным именно сейчас убедиться в своей догадке. Он тронул за рукав одну из воспитательниц, катившую инвалидную коляску. Совсем маленький ребенок спал, свесив головку на грудь так, что капюшон закрывал лицо.
— Вы не на Кубу летите? — спросил ее Белов, сам не зная, зачем.
Невинный, казалось бы, вопрос поверг молодую женщину в панику. Она вскинула на Сашу голубые, очень знакомые глаза, а затем резко рванула вбок, протаранив коляской коридор в скопище людских тел. Надежда Холмогорова! Так значит мачеха Коса — похитительница Алеши?!
— Стоять! — закричал Белов и бросился за ней, стараясь никого не уронить.
В поднявшемся гвалте одинокий голос взывал к его совести, остальные крыли матом и грозили вызвать милицию. Но Саша видел только "это лиловое пятно в толпе перед собой, а в какой- то момент заметил Витька, который, сильно прихрамывая, бежал наперерез Надежде. Она имела явное преимущество, поскольку народ сам собой расступался при виде женщины с инвалидной коляской. Сразу за нею людские волны снова смыкались, и пробиться сквозь них было невероятно трудно.
Витёк находился уже буквально в двух шагах от нее. Вот сейчас он протянет руку и хотя бы притормозит эту гадину до его подхода. Как вдруг под ноги Злобину метнулся непонятно откуда взявшийся мальчишка, он наступил на него и грянулся на мраморный пол.
Между стойками регистрации Надежда пронеслась, по-прежнему расчищая себе путь коляской. Опешившие сотрудники аэропорта что-то кричали ей вслед и попытались задержать хотя бы Сашу, но он легко перемахнул через барьер, потом, как прыгун в высоту, перелетел над транспортной лентой с чемоданами и сумками, и помчался дальше. Неужели эта дура все еще надеется попасть на борт самолета?
Белов ворвался в накопитель и остановился. Дальше ей бежать некуда. Как и Кабану с арабом, которые, в числе немногих успевших пройти регистрацию пассажиров, с изумлением уставились на возбужденных, запыхавшихся Белова и Витька, наконец-то догнавшего своего шефа. Надежда, тяжело дыша, остановилась у стеклянной стены накопителя и повернулась лицом к
