– Береги ее. – Патрик пристально посмотрел на Диего.
– Обещаю.
– Мы с Рори прибудем через два дня, а если надобность в нас возникнет раньше, ты всегда отыщешь нас в гостинице.
Кивнув, Диего протянул Патрику кошелек с золотыми монетами, который вынул из седельной сумы.
– Сохрани это для меня; бедному моряку, потерпевшему кораблекрушение, не пристало иметь при себе золотые монеты. Забери и седельные сумки тоже.
– Что ж, пожалуй. – Патрик замер в нерешительности, затем протянул испанцу руку; – Я сомневался в тебе и теперь должен попросить у тебя прощения.
Диего не колеблясь пожал протянутую руку.
– Я и сам часто сомневаюсь в людях…
Повернувшись к Джулиане, Патрик наклонился и крепко поцеловал ее.
– Когда все кончится, надеюсь, ты станешь моей женой.
Поначалу Джулиана испугалась, но затем ее лицо просияло.
Боясь сказать что-либо, о чем потом придется пожалеть, Патрик вскочил на коня и помчался в сторону Хартлпула. Он не оглядывался, зная, что иначе испытает искушение вернуться, подхватить ее и унестись вместе прочь.
Хоть и медленно, но все же он начал постигать науку, уже усвоенную его братьями: если любишь, то должен доверять тому, кого любишь.
Солнце клонилось к закату, когда фермер, поставляющий продукты в замок, предложил усталым путникам подвезти их. К этому времени Джулиана ужасно устала; у нее болели ноги, и ей хотелось есть.
Когда охрана у ворот замка поинтересовалась о цели их визита, рассказанная Диего история вызвала у стражи откровенное недоверие. Их собирались уже прогнать прочь, когда один из часовых все же усомнился.
– Звучит малоправдоподобно, – заметил он, – но я слышал, что в замке действительно ждут прибытия судна с невестой виконта.
– Так виконт уже здесь? – полюбопытствовала Джулиана.
– Нет, мисс, его ожидают со дня на день. – Внимательно посмотрев на ее грязное лицо, караульный кивнул: – Идемте со мной.
Прихрамывая, Джулиана вошла в замок; Диего не отставал от нее ни на шаг.
Их оставили ждать в комнате напротив большого зала, а спустя короткое время Джулиану проводили наверх по каменной винтовой лестнице и провели в богато убранные покои, где в кресле, обращенном в сторону залива, сидел убеленный сединами старик.
– Граф Чадуик, – объявил высокий мужчина и замолчал, не зная, как представить путешественников.
Джулиана подошла к графу и сделала реверанс, затем опустилась на колени и, взглянув в бледное лицо старика, увидела брезгливо опущенные уголки рта, неопрятную бороду и водянистые глаза, подозрительно смотревшие на нее.
– Я Джулиана Мендоса, – кротко сказала она. – Наш корабль затонул недалеко от берега, мой дядя и большинство моряков погибли. Я добиралась сюда целых две недели, но, поскольку мне никто не верил, никто не предложил нам помощи.
Холодные голубые глаза графа продолжали пристально изучать ее.
– Невероятная история. У тебя есть доказательства правдивости твоих слов?
– Нет. Все случилось ночью. Я спрятала драгоценности в шкатулку, но мне не пришло в голову прихватить ее, когда корабль начал тонуть. – Джулиана замолчала и после секундного колебания добавила: – Мой отец – Луис Мендоса. Мать – Марианна Хартфорд: кажется, она ваша кузина. Мать рассказывала, как приезжала сюда и играла с Гарретом и Гэри.
Старик вдруг прищурил взгляд и подался вперед:
– Твоя мать? Как она выглядит?
– У нее волосы светлее моих и поразительно голубые глаза. Я всегда хотела, чтобы и у меня были такие же.
– А корабль? Как назывался корабль?
– «София».
– Кто еще, девочка? Кто еще спасся?
– Моряк. Диего. О других мне ничего не известно. Диего вытащил меня из воды, и хотя сам поранился, все же помог мне сюда добраться. Я обещала, что за это его щедро вознаградят.
Глаза графа изучали Джулиану еще некоторое время, затем он подал знак слуге:
– Гиббс, там, на столе, миниатюрный портрет: принеси-ка его мне.
Слуга быстро нашел портрет, протянул его графу, и тот долго смотрел на миниатюру, а затем перевел взгляд на Джулиану.
– Господи, и правда Джулиана! – Он придирчиво осмотрел изорванное, выцветшее платье гостьи.
– Моя одежда безнадежно пострадала, – пояснила Джулиана. – У Диего нашлось в кармане несколько монет, и он купил это у жены рыбака.
– А что с приданым?
– Пропало вместе с кораблем, но мой отец обязательно все возместит.
Граф нахмурился, затем положил руку на голову Джулианы.
– Гиббс, позови Маргариту. Подыщите вместе с ней одежду, приготовьте ванну и накормите бедное дитя. – Он повернулся к Джулиане: – Мой сын вскоре прибудет; он, несомненно, будет рад твоему приезду.
Джулиана не была в этом уверена, но по крайней мере была рада тому, что хотя бы первую ступень она благополучно преодолела.
– Позови сюда этого испанского матроса, я хочу поговорить с ним.
Гиббс быстро вышел, оставив Джулиану наедине со старым графом, который снова уставился в окно, выходящее в сторону моря.
Воспользовавшись представившейся возможностью, Джулиана огляделась.
Большую часть комнаты занимала огромная кровать. Еще в комнате имелся стол с изысканной резьбой и кресла перед огромным камином, еще одно кресло стояло у окна. На стене напротив кровати висел большой портрет, на котором была изображена изящного вида женщина с темными волосами и грустным выражением лица: она сидела на диване с двумя мальчиками лет двенадцати и четырнадцати. Худощавый мальчик с волосами, как у матери, походил на хищную птицу; у второго были каштановые волосы, веселые глаза и широкая улыбка.
Что-то в его лице показалось Джулиане знакомым.
– Не могли бы вы сказать мне, кто изображен на картине? – вежливо спросила она графа.
– Мои сыновья. Из шестерых только эти выжили. Темноволосый – Гэри, а второй – Гаррет, мой старший сын.
Глаза Джулианы затуманились.
– У вас есть другие портреты сыновей?
– Есть один, где Гаррету двадцать, но он в галерее. Боюсь, я слишком затянул с заказом портрета Гэри. – Старик, наклонил голову, и Джулиана увидела в его глазах слезы.
– Спасибо, что приняли меня.
– Я не мог поступить иначе с дочерью Марианны. – Он вздохнул. – Гиббс проводит тебя, а Маргарита, моя экономка, позаботится о твоем устройстве. Позже мы с тобой потолкуем подробнее.
– Благодарю, – тихо сказала Джулиана.
