На этот раз ему потребовалось больше усилий для того, чтобы сохранить равновесие. Командир людей направился вдоль коридора к своему оборудованию. Прр'т-зевисти усилием воли поборол головокружение. Он так устал, что не мог даже злиться. Итак, случилось самое ужасное. Люди, захватившие его в плен, наконец-то испробовали на нем смертоносное для старейшин оружие. Но он выжил и не выдал себя.
Может быть, они не ожидали этого. Доктор Каван-а вышла из металлической комнаты и приблизилась к командиру, не обращая внимания ни на орган фсс, ни на самого Прр'т-зевисти. Сам командир что-то говорил в свой цилиндр, как будто ничего не произошло.
Этот цилиндр!
Старейшина внимательно посмотрел на устройство. Холодок пробежал у него по спине. Этот цилиндр. Он находился в дверях неподалеку от его обрезанной плоти, когда Прр'т-зевисти почувствовал воздействие оружия. Как только приспособление переместили в другое место, боль прекратилась.
Внезапно старейшина все понял. Он осознал ужасную, убийственную правду. На него воздействовали не оружием, а средствами связи.
Паря под потолком, Прр'т-зевисти наблюдал за командиром и доктором Каван-а. Мысли его путались. Сообщения исследовательской группы, находившейся на базовой планете №12, включали в себя заявления человека-пленника о том, что корабли джирриш первыми начали бой. Верховное командование и Верховный клан сочли это заявление ложью.
Но это не ложь. Теперь-то он знает, что люди не проявляют никаких агрессивных намерений – они просто хотят разговаривать с ними.
В ответ их обстреливают. Командиры джирриш считали, что они обороняются. А это значит, что война с людьми является чудовищной ошибкой.
Плохо соображая, Прр'т-зевисти вернулся в металлическую комнату, устроился в своем углу, находящемся в сером мире. Ошибка. Чудовищное непонимание. Но если эта война разгорелась в результате ошибки, то почему бы не предположить, что все войны, которые вели джирриш на протяжении всей своей истории, также были результатом непонимания.
Раздался какой-то звук, и Прр'т-зевисти приблизился к светлому миру. Доктор Каван-а вернулась в комнату. За ней следовал командир. Они разговаривали между собой, употребляя слова, значения которых старейшина не знал. Потом командир вышел и закрыл за собой дверь.
В течение нескольких битов доктор Каван-а сидела неподвижно и смотрела на дверь. Затем шумно выдохнула воздух и занялась своими опытами. Она пыталась понять, какую роль в жизни джирриш играет этот орган фсс.
И тут Прр'т-зевисти решился.
Он приблизился к самому краю светлого мира, все еще опасаясь, что люди устроили провокацию с целью заполучить его. Но он должен рискнуть.
Его движения привлекли внимание доктора Каван-а. Она повернула голову и замерла, открыв рот. Она увидела его…
– Здравствуйте, доктор Каван-а, – сказал он, стараясь как можно четче произносить инопланетные слова. – Я – Прр'т-зевисти, Дхаа'рр.
Глава 23
Транспортное судно высадило Тирр-джилаша на небольшой частной взлетной полосе, находившийся на расстоянии пятнадцати таустрайдов к югу от Ридз Виллиджа. Пилот одолжил ему одноместный автомобиль и обещал вернуться через двадцать тентарков, чтобы забрать его.
Началось долгое, скучное путешествие по пыльной дороге, ведущей к дому матери. На пути лишь время от времени попадались одинокие домики фермеров и прилегающие к ним постройки, стоящие поодаль от дороги. Практически не на чем остановить глаз.
Зато у него было достаточно времени, чтобы все хорошенько обдумать.
Приятного мало. Он старался размышлять о спасении Прр'т-зевисти. Жив ли он еще? И если все пройдет удачно, поможет ли это ему и Клнн-даван-а? Останутся ли они вместе? Слишком много «если», слишком много. Но даже в случае, если все пройдет нормально, ему никуда не деться от преступления его матери.
Мать. Тирр-джилаш вздохнул, испытывая чувство вины. В суматохе дел он почти не думал о ней. Тирр-пификс-а пыталась выкрасть свой орган фсс, потому что не хотела становиться старейшиной.
Она потерпела неудачу. Теперь у нее нет выбора. Тирр-джилаш не знал, грустить ему или радоваться по этому поводу.
Остановившись возле дома матери, он увидел, что над ним парят около полдюжины старейшин.
– Здравствуйте, – сказал один из них. – Кто вы такой?
Тирр-джилаш посмотрел на него:
– А что?
Старейшина, казалось, растерялся.
– Просто интересуюсь. Я слышал, здесь что-то случилось прошлым лейтарком. Тут были воины Верховного клана по поводу какого-то происшествия. Вы ничего не знаете об этом?
Лицо Тирр-джилаш исказила гримаса. Итак, слухи уже поползли. Еще бы! От нечего делать старейшины постоянно развлекаются, сплетничая между собой.
– Извините, – сказал он и прошел мимо старейшины к дому.
– Подождите, – сказал второй старейшина, преграждая дорогу Тирр-джилашу. – Что вы собираетесь делать?
– Я собираюсь войти в дом, – ответил Тирр-джилаш. – Вам-то какое до этого дело?
– У вас есть разрешение владельца дома?
– У меня есть ключ, – сказал Тирр-джилаш, показывая ключ старейшине.
– Но есть ли у вас разрешение? – повторил старейшина.
Тирр-джилаш остановился.
– У меня есть разрешение, – рявкнул он. – Спрашиваю вас еще раз: какое вам до этого дело?
– Это наша земля, – сказал третий старейшина. – Наш долг и обязанность охранять ее.
Внезапно старейшины надоели Тирр-джилашу.
– Вы врете, – сказал он грубо. – И вы прекрасно знаете это. Вам плевать было на Тирр-пификс-а, пока тут не запахло жареным. Вам нужны лишь сплетни.
– Как вы смеете так разговаривать со старейшинами? – спросил третий старейшина. – Мы…
– Убирайтесь прочь, – оборвал его Тирр-джилаш. Минуя группу старейшин, он подошел к двери, открыл ее и вошел в дом.
Он полагал, что они влетят внутрь вслед за ним и вновь будут одолевать его расспросами, но если они и просочились в помещение, то сделали это незаметно.
Скорее всего, они просто вернулись в свои фамильные алтари, чтобы рассказать всем о грубом молодом человеке, который вдруг появился возле окутанного тайной дома Тирр-пификс-а, Кее'рр. Его мать поселилась здесь совсем недавно, но все в доме оживляло воспоминания. В течение нескольких битов Тирр-джилаш просто бродил по комнате, рассматривая мебель и картины, которые он помнил с детства, прикасаясь к различным предметам и к вышивкам, которыми она очень гордилась. Некоторые из них были еще не закончены. На кухне лежали инструменты, которыми она пользовалась, работая в саду, аккуратно вычищенные и сложенные под раковиной. На полотенце осталось несколько капель воды.
