Больше двух часов Бриттани с Эсмеральдой боролись за жизнь отца Торна. Наконец его перестало рвать, он затих, и боли, казалось, уменьшились. Бриттани сменила постельное белье, а Эсмеральда переодела его в чистую рубашку. Сейчас Бриттани стояла с ним рядом, протирая лицо влажной тканью.
Отец Торна облизнул губы и взглянул на нее.
— Когда я смотрю на вас, то думаю, что я в раю, но когда смотрю на Эсмеральду, то не сомневаюсь, что попал в ад. — Он перевел взгляд на рабыню. — Не видать нам с тобой рая как своих ушей, а, старуха? — Он слабо улыбнулся: — Если я не в раю, то кто тогда этот прекрасный ангел?
— Ну как же, мастер Бен, это ведь жена вашего сына.
Глаза Бена расширились, и он поднял слабую руку.
— Я всегда знал, что у мальчика есть голова на плечах. — Веки его медленно опустились. — А сейчас я посплю. Мне стало лучше.
— Спасибо тебе, Эсмеральда, — прошептала Бриттани. — Он бы умер, если б не ты.
— Да, скорее всего. И будет лучше, если с этих пор ты сама присмотришь за тем, что он ест.
Бриттани потрясенно приоткрыла рот.
— Ты хочешь сказать, что его пытаются отравить?
— Уверена в этом. И повторяю еще раз: нужно, чтоб за хозяином ухаживали те, кому ты доверяешь.
Бриттани кивнула:
— Кажется, я начинаю понимать.
— Я слишком стара для таких дел. Пойду домой. Хочешь, чтоб я прислала сюда мастера Торна?
— Да, пожалуйста. И, Эсмеральда, пусть это останется пока между нами. Если кто-то желает зла отцу Торна, нам будет легче поймать их, если они не будут знать, что их подозревают.
Торн смотрел на приближающуюся к нему Эсмеральду. Она расплылась в широкой улыбке и потрепала его по руке.
— Ты вернулся как раз вовремя. Не надо было тебе уезжать.
— Не я выбирал. Мне пришлось уехать, Эсмеральда.
— А сейчас иди к своему папе.
− Он… он…
— Спокойно спит. Даст Бог, через несколько дней он уже будет на ногах.
— Разве это возможно?
— Я хочу сказать, что он жив, мастер Торн, и, насколько я могу судить, поправится. А сейчас давай-ка иди наверх и посиди со своей хорошенькой женушкой.
Облегчение затопило Торна. Он помчался вверх по лестнице, боясь даже надеяться. На лестничной площадке остановился и оглянулся на Эсмеральду.
— Тебе нравится Бриттани, правда?
Старая женщина развернулась и зашаркала к двери. Домотканая юбка хлопала по костлявым ногам.
— Она сокровище, мастер Торн, настоящее сокровище. Она напомнила мне, старухе, что в мире еще есть добро. Если не будешь за ней присматривать, кто-нибудь умыкнет ее у тебя.
Торн помчался, перепрыгивая через две ступеньки. Добежав до двери в комнату отца, он остановился, чувствуя волнение и неуверенность. Потом тихо открыл дверь, чтобы Бриттани не услышала, и немного постоял в полумраке, наблюдая за ней. Она смотрела на его отца с выражением мягкости и нежности на лице.
Он потер подбородок, заросший темной щетиной. У него не было времени даже побриться.
Когда Торн подошел и встал рядом с Бриттани, она улыбнулась ему дрожащей улыбкой. Он на мгновение утонул в зеленых глубинах ее глаз.
— Эсмеральда сказала тебе, что твоему отцу лучше? — шепотом спросила она.
— Да, но я не могу поверить в такую чудесную перемену, — тихо отозвался он. — Цвет лица стал чище, и дышит он легче. — Торн огляделся и заметил, что воздух свежий, и комната больше не напоминает больничную палату. В сущности, весь дом как будто изменился с тех пор, как в нем поселилась Бриттани — или ему это только кажется?
— Мне нравится твой отец, Торн.
Он привлек ее к себе.
— А как насчет сына?
Бен открыл глаза и пробасил:
— О чем это вы двое там шепчетесь? Думаете, я не слышу? Еще немного, и я встану на ноги.
Бриттани решительно возразила:
— Еще рановато. Я посижу с вами сегодня, мистер Стоддард, поскольку Торн провел у вашей постели большую часть ночи.
— Нечего тут нянчиться со мной и стоять у меня над душой.
Бриттани понимала, что пока они не выяснят, кто пытался отравить отца Торна, его нельзя оставлять одного.
− Истратьте силы на возражения, Бен, — сказала девушка, — я все равно посижу с вами.
Бен был слишком слаб, чтобы спорить с ней.
− Ты умеешь читать?
Торн рассмеялся.
— На каком языке ты хотел бы, чтоб она тебе почитала, отец? Она знает одиннадцать.
Бен недоверчиво уставился на Бриттани.
— Да полно, разве такое возможно? Да это же настоящий подвиг для такой малышки. — Он взглянул на сына. — Бьюсь об заклад, тебе приходится пошевеливаться, чтобы не отставать от нее.
Торн потянул Бритгани к двери. Она вскинула на него глаза и спросила:
— В Вашингтоне все прошло для тебя хорошо, Торн?
Он решил не тревожить ее подробностями.
— Нормально.
— Это не ответ.
— Не забивай себе голову. У меня есть новости об Ахмеде.
Ее глаза засветились надеждой.
— Ты нашел его?
— Пока нет, но один из людей, которых я нанял, доложил, что Ахмеда видели. Похоже, какой-то работорговец наткнулся на него в тот день, когда он отправился в Чарлстон, и, поскольку у него не было документов, отвез его на аукцион. Но, должен добавить, не раньше, чем Ахмед отметелил с дюжину парней.
— С ним все в порядке?
− Это пока неизвестно. Но мы знаем, что он был продан на какую-то плантацию, только пока еще не выяснили, на какую. Завтра я поеду в Чарлстон и посмотрю, что можно узнать.
— Я не понимаю, зачем кому-то отлавливать Ахмеда. Он же не раб.
Торн не сумел сдержать улыбки.
— Мне сказали, что его купили с расчетом, что он будет хорошим… э… производителем.
— Но Ахмед не может. Он же евнух.
Торн рассмеялся, и в его голубых глазах заплескалось веселье.
— Я знаю это, и ты знаешь, Бриттани. Но человек, купивший его, этого не знал. Можешь себе представить, как он удивится?
Бриттани не видела в этой ситуации ничего забавного.
— Надо забрать оттуда Ахмеда как можно скорее!
Торн привлек ее к себе и обнял так крепко, что пуговицы сюртука вдавились в нее. Как же чудесно было находиться в его объятиях! Он наклонил голову и коснулся губами ее губ.
Она бросила на него предостерегающий взгляд и подтолкнула к двери.
