– Я с вами! – задыхаясь, только и могла выговорить Эми.
В центре корабля Джон Йейтс, развернувшись, с изумлением глядел на нее.
Широко шагая по палубе, к ней одновременно с Диадой подошел Торн. Но Эми смотрела только на Йейтса.
– Что вы здесь делаете? – нахмурившись, подозрительно спросил бывший кавалеристский офицер. – Мы вот-вот отойдем.
– Знаю. Диана оставила мне записку. Я отправляюсь с вами.
– Даже не обсуждается. У нас опасное предприятие.
– Джон, пожалуйста… Вы были правы, я испорченная девчонка, я знаю. Но я стану лучше, обещаю. Если только вы простите меня.
Когда Эми увидела, что он молчит, она обратилась к Торну:
– Пожалуйста… Клянусь, я все поняла. Я знаю, что была не права. Я поняла, что люблю Джона и не могу без него жить.
У Дианы округлились глаза. Торн вздернул бровь.
– А как же твой сезон? – скептически поинтересовался Торн. – А что будет со всеми этими красавцами, которые пляшут под твою дудку?
– К черту сезон! – Эми была категорична. – Мне это безразлично – и общество, и все мои поклонники. Мне не безразличен только Джон. Я хочу стать его женой и жить с ним на Кирене, если только он простит меня за то, что я так гадко обходилась и с ним, и со всеми.
Торн очень удивился:
– Ты сейчас сделала ему предложение, детка?
– Да. Вдруг он согласится?
Эми снова повернулась к Йейтсу, который в немом изумлении не мог отвести от нее взгляда.
– Не важно, что пока вы не любите меня, Джон. Я подожду. Я заставлю вас полюбить меня. – Когда он не ответил, она с тревогой посмотрела на опекуна: – Пожалуйста, Торн, можно, я поеду с вами на Кирену?
– Если Йейтс возьмет на себя полную ответственность, тогда – да, полагаю, тогда можно.
Радостно вскрикнув, Эми с надеждой взглянула на свою настоящую любовь.
– Итак? – поторопила она его. – Вы женитесь на мне или нет?
Джон прочистил горло.
– Да, – произнес он охрипшим голосом. – Вы прекрасно знаете, что я люблю вас, что я без ума от вас с самого первого взгляда. Ни о чем другом не могу просить, только будьте моей женой.
– Тогда поспеши, – приказал ей Торн – И займись своим багажом. Нам нужно отойти с отливом.
Но Эми уже не обращала на него никакого внимания. Пребывая в объятиях Джона, она как сумасшедшая целовала его на виду у команды и изо всех сил веселящейся случайной публики.
Глава 21
Нынешнее путешествие на Кирену проходило в спешке и тревоге. Напряжение ненадолго отступило, когда через два дня состоялась свадьба Эми и Джона, чей брак зарегистрировал капитан.
Простая церемония бракосочетания закончилась очень быстро, а потом все двинулись в каюту капитана, где он устроил роскошный обед в честь молодых, и было поднято немыслимое количество тостов за их счастливое будущее.
Вино помогло Диане набраться смелости, но к концу вечера нервы были напряжены до предела. Наконец капитан предложил тост, от которого ее беспокойство только возросло – за следующую свадьбу, за свадьбу лорда Торна. Когда Диана почувствовала на себе взгляд Торна, она приказала себе подыграть ему.
Все стали расходиться по своим каютам, а Диана подстерегла Торна и сказала, что им нужно поговорить наедине. Зная, чем все кончится, если повести его к себе в каюту, она предложила подняться на верхнюю палубу, чтобы за шумом моря никто не услышал, о чем они будут говорить. Она остановилась у перил смотровой площадки по левому борту, и тут к ней присоединился Торн.
Набравшись духу, Диана выложила заранее приготовленную речь. В тусклом свете луны она видела лицо Торна, однако по его выражению не могла определить, о чем он думает. Диана говорила, что будущее Эми, слава Богу, определилось, что теперь нет резона притворяться и что она считает, подошло время расторгнуть помолвку. Торн долго молчал, потом пробормотал в ответ:
– Согласен. Так как будущее Эми, слава Богу, определилось, теперь нет резона притворяться.
Диана непроизвольно вцепилась в поручни. Она предполагала – а может, надеялась? – что он будет сопротивляться.
– Ты меня слышал? Я прерываю нашу помолвку.
– Да, я тебя слышал. Ты бросаешь меня.
От этой вежливой отстраненности у Дианы встал комок в горле. До смешного захотелось, чтобы он спорил, чтобы не позволял ей нарушать обязательства.
Сглотнув с трудом, Диана постаралась, чтобы ее ответ прозвучал легкомысленно:
– Я не бросаю тебя. Я всего лишь прекращаю этот глупый маскарад. Мне кажется, ты должен быть рад тому, что соскочил с крючка. Ты никогда не собирался ни на ком жениться. И разумеется, не хотел, чтобы тебя принуждали жениться только потому, что скомпрометировал меня.
– Может, и так, – откликнулся Торн. – Хотя мне все больше и больше нравилась мысль, что ты станешь моей женой.
– Тебе это так же быстро разонравится, вот уж не сомневаюсь, – пробормотала Диана. – Я перестану быть помехой, и ты опять вернешься к своей вольной жизни. Освобождаю тебя от всех обязательств по отношению ко мне, Торн.
Желваки дернулись у него на челюсти, но он только взял ее руку, поднес к губам и беззаботно улыбнулся:
– Ты права, нас больше ничего не вынуждает жениться.
Готовность, с которой он сдался, наполнила ее настоящим страданием, жгучей болью в груди.
– Ну тогда все в порядке… Спокойной ночи, – промямлила она.
Кляня свое глупое сердце, она резко повернулась и отправилась к себе в каюту, не сомневаясь, что Торн провожает ее взглядом.
Несмотря на уверенность в том, что она поступила самым правильным образом, остаток пути для Дианы стал настоящей мукой. Главной причиной было соседство Торна. Он вел себя так, словно ничего не случилось, с обычным своим шармом завоевывая и пленяя, а ей приходилось сражаться против нескончаемого соблазна.
Приходилось постоянно напоминать себе, что она была права, когда покончила с их помолвкой. Их брак, в котором привязанность испытывала бы только одна сторона, стал бы непереносимым для них обоих. У Торна это поначалу рождало бы обиды, а потом закончилось бы чувством презрения. Для нее это означало бы верную дорогу к разбитому сердцу.
Но даже зная, что должна испытывать облегчение после их разрыва, Диана все равно не смогла уберечься от черной меланхолии, которая навалилась на нее в конце их двухнедельного пути, от чувства на грани отчаяния. Из головы не шло, что это их последнее плавание вместе с Торном.
Ей казалось, что впереди их ждет неудача, а Торна подстерегает опасность.
Мрачное предчувствие только усилилось, стоило им миновать Гибралтар.
